Надеюсь, сегодня мы не только остановили этот ещё недавно казавшийся необратимым процесс, но и сделали системные шаги вспять. Потребовалось множество больших и малых решений, благодаря которым горожане почувствовали, что начались изменения. Теперь наша задача – показать людям, что двери библиотеки всегда для них открыты. В прямом смысле: летом мы держим двери библиотек открытыми. Казалось бы, мелочь, но из таких мелочей всё и складывается. Если на входе – закрытая наглухо бронированная дверь, 8 из 10 человек пройдут мимо. Мы возродили формат летних читален в парках – в прошлом году в 13 парках их посетили десятки тысяч горожан.
Потребовалось изменение настроения не только среди читателей, но и среди библиотекарей. Чтобы они почувствовали, что за инициативу не наказывают. Конечно, могут быть ошибки у каждого. Но в моём представлении активный сотрудник, движимый лучшими побуждениями, всегда будет в преимуществе по сравнению с ждуном, не ошибающимся по причине отсутствия каких-либо действий и живущим девизом «как бы чего не вышло». Именно поэтому мы вернули директорам библиотек возможность распоряжаться денежными средствами. Например, раньше подписка оформлялась через целевую субсидию, и библиотека была обязана «освоить деньги». В результате закупалось всё подряд, в том числе множество «макулатуры», лишь бы по кассе отчитаться. Мы эту странную систему ликвидировали, отдали деньги самим библиотекам, и механизм заработал совершенно по-другому. Элементарно, казалось бы. Дайте людям возможность, и они сами всё придумают лучше любого начальника. Но для этого потребовалось управленческое решение.
Снять излишние барьеры, создать условия для активной и новаторской работы, освободить людей от бюрократической волокиты, которая только мешает и портит нервы – вот это задача Департамента культуры. На основе здравого смысла и разумной логики возник теперь уже знаменитый проект «Списанные книги», признанный москвичами одной из популярных городских новаций 2017 года. С чего всё началось? Директора библиотек жалуются: не хватает книгохранилищ, всё забито, все полки заняты. Но ведь библиотеки списывают ветхую литературу? Оказалось, что по инструкции, корни которой уходят в советские времена, списанные книги библиотеки должны сжигать или сдавать в макулатуру. У библиотекарей, понятное дело, на книжный геноцид рука не поднималась. К тому же ещё ввели норматив, что за каждую книгу библиотека получает рублик-другой на её хранение. Причём совершенно неважно, что за книга, брал ли её читатель последние лет двадцать. Казённая форма отчётности побуждала сотрудников работать нерационально, накапливать вязанки книг, к которым десятилетиями не прикасалась рука человека. Потребовалось внести изменения аж в федеральное законодательство. Казалось бы, вопрос стоял очень просто: либо мы книги списываем и сжигаем, либо мы их людям отдаём. Но даже при такой дилемме нашлись оппоненты, считавшие по-фамусовски, «уж коли зло пресечь, забрать все книги бы, да сжечь». Спасибо, Министерство культуры нас поддержало. В результате уже 300 тысяч книг вместо утилизации получили вторую, а то и третью или даже десятую жизнь. Причём 80 процентов тех, кто такие книги забрал, – это люди в возрасте до 50 лет, а вовсе не пенсионеры, как стереотипно принято считать.
В целом самое главное, чего, наверное, удалось добиться, – поменялось настроение. В библиотеках снова появилась молодёжь, и в читальных залах, и на работе. Завоёвывают популярность первые бук-кафе, как уже ставшее модным «Грамотный кофе» в библиотеке имени Чехова. Мы должны дать энергичным, амбициозным, талантливым руководителям возможность проявить себя. Ведь залог успеха – это зачастую даже не наличие ресурсов, а настроение тех, кто за него борется