Знаем ли мы, например, что, обладая территорией меньше российской приблизительно в сорок раз, население современной Японии, несмотря на тайфуны и землетрясения, приближается по своей численности к российскому?
Конечно, каждый народ приспосабливается к той природной среде, в которой ему случилось жить. И от того, как это удается, зависит его история и культура. Смешно, но я хочу проследить связь "между желудком и взглядом на мир, потому что на самом деле это — очень серьезно.
Современная Япония — это четыре тысячи островов. Однако главных всего четыре (Хонсю, Кюсю, Сикоку и Хоккайдо), причем Хоккайдо фактически не входил в состав японского государства очень долго (освоили японцы его только ко второй половине XIX века). На территории же трех других островов не существует точки, откуда расстояние до моря или океана превышало бы сто плюс несколько десятков километров. При этом рельеф являет собой сочетание гор (около 75 процентов суши) и равнин, разделенных горными отрогами. И если «разрезать» архипелаг поперек в любом месте, то рядом окажутся три зоны с совершенно разными природными условиями и, естественно, разным хозяйством: морским (рыболовство, собирательство моллюсков и водорослей, выпаривание соли), равнинным (земледелие с упором на заливное рисоводство) и горным (охота, собирательство, богарное земледелие, лесоводство).
Европейцы почему-то считают, что главная еда японцев — рис. Но это не совсем так. Рыба и вообще морепродукты для них не менее важны. А если учесть, что в прибрежных водах архипелага обитают 3492 вида рыб, моллюсков и морских животных (для сравнения: в Средиземном море — 1322, у западного побережья Северной Америки — 1744), станет понятно, что японская кухня не страдает однообразием.
Статуя будды Майтреия, XII век
Береговая линия Японского архипелага чрезвычайно изрезана, поэтому протяженность ее — более 280 тысяч километров. А это значит, что прибрежные воды вполне можно считать за весомую прибавку к японской земле. Жить там, разумеется, нельзя, а вот ловить рыбу, собирать моллюсков, выпаривать из морской воды соль (залежей каменной соли в стране нет) можно. И японцы все это прекрасно делают уже почти двенадцать тысяч лет подряд. И хотя рыболовство формально относится к присваивающему типу хозяйствования, истощить его запасы оказывается труднее. Почему? Потому что биомасса моря намного богаче суши. Посмотрите на подсчеты Кояма Сюндзо пищевой ценности разных продуктов в калориях с единицы японской площади: олень — 1, пресноводная рыба — 24, желуди — 342, форель восточная — 414. Получается, что охота существенно не влияет на жизнь японцев уже полтора тысячелетия — кабан и олень (основная добыча японских охотников) оказались почти полностью истреблены.
Интересно и важно, что влияние рыболовства сказывается не только на особенностях японского стола, но и на устройстве общественной жизни. Рыболовство в большой степени связано С уравнительным распределением добычи. И в «примитивных» обществах, занятых охотой и собирательством, разрыв между «богатыми» и «бедными» не бывает слишком велик. Потому, в частности, там и не было таких мощных крестьянских движений и восстаний, как в Европе или в России. Осматривая богатства Версаля или же Зимнего дворца, современный японец непременно воскликнет: «Так вот почему здесь случались революции!»
В Японии умеренный, но чрезвычайно влажный климат (за исключением Хоккайдо и Окинавы). Поэтому растительность там необычайно буйная, и пастбищ как таковых попросту нет — все открытые участки моментально зарастают деревьями и кустарниками. Вот и еще одно обстоятельство лило воду на ту же мельницу.
Если же учесть, что рыбы было вполне достаточно, то станет понятно, почему японцы почти нс разводили коров: говядина обходилась им слишком дорого по сравнению с рыбой.
А это — отсутствие сколько-нибудь развитого скотоводства — дело серьезное. Это стиль, строй самой жизни и даже способ мышления. И то, и другое весьма заметно отличает японцев от народов скотоводческих.
И может быть, самая главная причина различия состояла в том, что скотоводам требуются все новые и новые пастбища, в поисках которых они готовы покорить весь свет. И, заметим— покоряют. Здесь же пастбища не нужны. Вот вам и разница исторического пути пасторальных обитателей Англии, расселившихся по всему свету, и японцев, многие из которых вплоть до второй половины XIX века не покидали своих островов. Но это еще не все. На закрепление оседлости «работало» и японское сельское хозяйство, поскольку основой его стал рис. Конечно, они выбрали его потому, что влажный и сравнительно теплый климат позволял его разводить. Но главное, думаю, просто потому, что он им понравился, когда переселенцы с юга Корейского полуострова его к ним завезли, а это было в III веке до новой эры. Они его и выбрали, а оказалось — сделали исторический выбор. Почему? Потому что рисоводство формирует «комплекс оседлости». Ведь рис требует колоссальных физических затрат: сооружения и содержания ирригационных систем, выращивания рассады, а затем пересадки ее на основное поле. Если же в землю вложено столько сил и пролито столько пота, покинуть ее невозможно.