Поскольку полиграфы тем не менее широко использовались для проверки людей, принимаемых на государственную службу, включая армию и разведку, американская Национальная академия наук (НАН) решила разобраться в вопросе и после нескольких лет работы в 2003 году опубликовала свое резюме. В нем отмечалось, что подавляющее большинство проверенных экспертами Академии «научных» работ, посвященных проверкам надежности полиграфа, не заслуживают названия научных. Те 57, которые этого звания заслуживают, содержат данные, которые суммарно можно свести к следующему: «Полиграф способен выявлять правду с вероятностью большей, чем случайная, но меньшей, чем надежная.» К этому выводу НАН меланхолически добавила: «Эта оценка представляется завышенной». Перейдя же к вопросу, можно ли полагаться на полиграф для проверки сотрудников государственных учреждений, НАН вынесла не менее грустный вердикт: «Точность этих проверок не позволяет надежно отличать потенциальных нарушителей закона от невинных людей и потому не дает оснований применять их для проверки безопасности при приеме на государственную службу».
Все это побудило исследователей искать пути для создания более надежных детекторов лжи, и этот поиск, в конце концов, привел их к методу ЭмЭрАй, к тому времени уже доказавшему способность фиксировать и анализировать активность мозга по отражению электромагнитных волн от молекул гемоглобина в крови мозговых сосудов. Пионером на этом пути был психиатр Даниэль Ланглебен. Он уже до того занимался проблемой лжи среди подростков и разработал теорию, по которой человек, прежде чем солгать, должен совершить некое умственное усилие, чтобы подавить правду. Приборы ЭмЭрАй вполне могут зарегистрировать такое усилие, поскольку оно наверняка отразится в активности каких-нибудь участков мозга.
К удивлению Ленглебена, он не обнаружил в научной литературе ссылок соответствующего характера и вынужден был заняться экспериментами сам. Проведя серию исследований в Медицинской школе при Пенсильванском университете, он в 2002 году опубликовал в журнале NeuroImage статью, в которой на основании этих исследований утверждал, что приборы ЭмЭрАй действительно позволяют достаточно надежно отличить, когда подопытный говорит правду, а когда лжет. Почти одновременно к аналогичным выводам пришел английский исследователь Син Спенс и группа исследователей из Гонконга.
События сентября 2001 года дали толчок широкому и напряженному поиску новых средств выявления потенциальных террористов, и это благотворно отразилось также на развитии ЭмЭрАй-детекторов лжи. Получив поддержку американских правительственных учреждений и министерства обороны, Ланглебен сумел к 2005 году разработать алгоритмы, которые, как он говорит, позволяют существенно повысить надежность таких детекторов с помощью сравнения их показаний при проверке подозреваемого человека с показаниями, полученными на тех же приборах при проверке заведомого лгавшего преступника. И теперь, описав полный круг и рассказав предысторию, мы можем вернуться к началу и вспомнить о попытках Хуйзенги и Лакена использовать все эти достижения для того, чтобы поставить ЭмЭрАй-детекторы лжи на коммерческие рельсы. Оба они понимают, что начинают новое дело. «Применение ЭмЭрАй для расследования, — говорит Лакен, — находится сейчас на таком же младенческом уровне развития, как применение для тех же целей ДНК 10 — 15 лет назад. Но социальный заказ сейчас намного серьезней». Сам Лакен пришел к своей фирме, когда задумался над тем, скольких бед можно было бы избежать, если бы в 2001 году в распоряжении служб безопасности был надежный метод выявления лжи. И хотя многие американские юристы уже заявили, что будут бороться против легализации ЭмЭрАй-детекторов в суде, а ученые все еще считают, что новый метод не имеет достаточных научных обоснований, его пионеры и энтузиасты полны решимости доказать огромную пользу, которую он может принести отдельным людям, обществу и государству.