Традиционный порядок в повести разрушен. Надо бы так: купец Фома должен вытащить сына из «грязи блуда» для духовного исцеления. А тут представлены фантастические приключения. Автор не спешил избавить Савву от искушений, которые подсунул мнимый «родственник», но, напротив, представлял их живописно. Как в известном «чуде» о боярском сыне, который неистово предался пьянству и порокам. Везли его в монастырь «вдесятером», по дороге гадости изрыгал: «К какому тунеядцу меня везете?» У ворот монастыря закричал: «О черные люди!» Открылась первопричина дурного поведения боярского сына: увидел он бесов с топорами и копьями, «лица черные, как смола, очи медью горят», не хотят свою жертву отпустить. Но молитвой их победили.
Фома появился в доме пресловутого Бажена, когда герой исчез, след его простыл. А семейство растерялось: ночевал, ушел, к обеду ждали, но не вернулся! Пронесся Савва в воздухе и с подачи беса определился на военную службу. Остается руками развести: бес направляет, царю служить заставляет!
Протопоп Аввакум
Алексей Юрганов в недавно изданной книге «Убить беса — путь от Средневековья к Новому времени» восклицает: «В повести о Савве Грудцыне бес устроитель, сила порядка.» Невообразимое нарушение! По мнению Юрганова, переход от культурноисторического пространства Средневековья к Новому времени «совершался со скоростью мысли». «Достаточно помыслить, не отрицая Бога и Святых, что болезни отступают не по воле Божьей и не молитвами, как человек оказывается за пределами средневековой культуры». Здоровье принадлежит не природе, но Богу; как ценный дар молитва здоровье приносит. «Дай Бог Вам здоровья!», — говорили недавно, не задумываясь о смысле.
Мир Средневековья населен постоянно присутствующей «нечистью». Знаменитый протопоп Аввакум сообщал: ночью бесы прискакали, множество их, один сел с домрой в углу, иные стали играть в гудки. В другую ночь пришел бес, четки из рук вышиб, но Аввакум продолжал молиться, а бес закричал так «зело жестоко», что ужаснулся протопоп. Виной всему просфора из «никонианской» церкви, которую некий человек принес. Сжег Аввакум просфору, и бесы убежали. Съел бы, заключал Аввакум, так бесы бы «затомили». Это «доморощенная» демонология. Опальный патриарх Никон изводил тюремщиков-монахов, писал царю: «Не вели им бесов в мою келью пускать!» Изображал невообразимое: бесов в облике монахов- старцев. В средневековых описаниях темной силы бесы не могли одновременно разжигать похоть или обольщать тщеславием, каждый искушал своим злом, побеждал или отлетал обессиленный; затем неслась следующая толпа, дразнила иным гнусным соблазном.
Б. Чориков. Царская потеха
В восточно-христианской агиографии, отмечает А. Юрганов, нечистый дух иногда угадывает то или иное событие, но всегда обнажается «немощь нечистой силы», неспособность ее обладать истинным знанием о человеческом существовании. Но в повести о Савве Грудцыне исполняется предсказанное бесом. А. Юрганов подчеркивает: приключения Саввы доказывали до тех пор немыслимое, «сверхвозможное знание, демонстрирующее силу дьявола». Сказано о сочинениях XVII века. Но вспомним, как в известной книге во время «небывалого жаркого заката в Москве», в аллее у Патриарших прудов, иностранец сообщил, что Аннушка уже купила подсолнечное масло... «И не только купила, но даже и разлила. Так что заседание не состоится». Показана точность предвиденья профессора, фамилия которого начиналась с двойной буквы «В»: на прощанье прокричал: «Не прикажете ли, я велю сейчас дать телеграмму вашему дяде в Киев?» А «вихрастый молодой человек», Иван Бездомный, решил, что существует «сверхвозможная сила», вооружился бумажной иконкой и свечой и ворвался на веранду «Дома Грибоедова» с криком: «Он появился! .Он заранее знал, что Берлиоз попадет под трамвай!»
Сближение изобразительных средств повести XVII века и знаменитого романа М. Булгакова заметно в иных ситуациях. «Каким образом, — подумала Маргарита, — все это можно втиснуть в московскую квартиру?