На изготовленной из радиационно чистых материалов крыше здания оптического отдела Военно-морской исследовательской лаборатории был установлен большой гамма-детектор, который зафиксировал рост гамма-активности во время дождя. Когда над счетчиком поместили пятисантиметровой глубины кювету после ее наполнения дождевой водой, счет природной радиоактивности заметно увеличился. Дождевая вода стекала с крыши по трубам, также изготовленным из радиационно чистого материала, в бочки.
Специалисты ВМС стали наполнять дождевые бочки и изучать гамма- активность образцов, собранных на Аляске, Филиппинах и Гавайях, так же, как и в Вашингтоне.
Используя «старую» дождевую воду, собранную после испытаний Sandstone, обнаружили и химически выделили изотопы: иттрий-91, церий- 141 и церий-144. Анализ подтвердил, что их соотношение находится в правильной пропорции к выпадениям от испытаний Sandstone.
Требовались образцы с больших поверхностей Тихого океана, вокруг полигона США на атоллах Бикини и Эниветок, а также из районов Северной Америки, покрываемых преимущественными ветрами из СССР. Был произведен сбор воды из прудов на Аляске и Алеутских островах. Никаких продуктов деления обнаружено не было. Это доказывало, что до июля 1948 года в Советском Союзе не было произведено ни одного воздушного ядерного взрыва.
Между апрелем и августом 1949 года на самолетных фильтрах была собрана активность, превышающая природный фон в 111 образцах. В Tracerlab из них химически выделяли продукты деления - такие, как радиоактивные изотопы бария, церия, молибдена, циркония и другие. Тщательно измерялись скорости радиоактивного распада этих изотопов, и рассчитывалось время, когда каждый изотоп был создан, - определялся его радиоактивный «день рождения». Если все «дни рождения» оказывались одинаковыми, то было очевидно, что изотопы созданы в атомной бомбе. Все собранные образцы по этому признаку оказались природными.
Один из самолетов, летавший восточнее Камчатки, собрал 3 сентября радиоактивность, в 3 раза большую того уровня, который установила Тгасег1аЬ как сигнал тревоги. Измерения тут же подтвердили, что радиоактивность произошла от деления. Британцы обнаружили радиоактивность севернее Шотландии 10 сентября. Исследования быстро удостоверили природу радиоактивности. В то же время специалисты ВМС, сконцентрировав осадок дождевой воды, собранной с крыши Вашингтонской лаборатории, и измерив его радиоактивность, дополнительно подтвердили находки ВВС. «Облако», которое дрейфовало над Тихим океаном и США, расщепилось в средней части Западной Канады. Южная часть «облака» продвигалась над Вашингтоном и висела там от двух до трех дней, в течение которых шел дождь и приносил вниз «материал». Северная часть «облака» прошла над Атлантикой и была обнаружена в Шотландии.
14 сентября почти все эксперты, анализируя данные, были уверены, что образцы содержали радиоактивные бомбовые продукты. Лос-Аламос оценивал время взрыва на 30 дней ранее 13 сентября. ВМФ и Британия - в пределах недели с каждой стороны относительно действительной даты. Тгасег1аЬ определила, что советский взрыв имел место в Семипалатинске, только на час раньше действительного события. Эта лаборатория установила также, что в бомбе использовались плутониевое ядро и отражатель из природного урана.
Итак, первая советская ядерная бомба, названная «Джо-1» в США и «РДС-1» в СССР, взорвана 29 августа. Результаты были доложены 22 сентября в отчете высшей степени секретности NRL = 3536 «Сбор и идентификация продуктов деления иностранного происхождения».
Через день после выхода отчета, 23 сентября, президент Трумэн заявил о советском испытании атомной бомбы. Идентификация «Джо-1» как плутониевой бомбы немедленно получила статус наиболее тщательно охраняемых секретов. Более 12 лет Военноморская лаборатория содержала станции «Дождевой бочки» во время советских испытаний «Джо-2», «Джо-3» и «Джо-4».
Работы по созданию средств дистанционного контроля за испытаниями ядерного оружия на иностранных полигонах начались в ЛИПАНе (Лаборатория измерительных приборов АН СССР, ныне - РНЦ «КИ») по инициативе И.В. Курчатова в конце 1953 года. Руководителями исследований были назначены И.К. Кикоин, отвечавший за разработку радиационного, акустического и электромагнитного методов регистрации, и Б.В. Курчатов, под руководством которого производился радиохимический анализ продуктов взрывов для определения особенностей конструкций атомных и водородных бомб.