Почему же астрология не является наукой? Где критерий? Сегодня очевидно, что она была ремеслом, одним из практических искусств, очень похожим на инженерию, метеорологию и медицину в том виде, в каком они существовали еще менее столетия назад. Параллели с современным психоанализом представляются мне самыми тесными. В каждой из этих областей общепринятая теория создаст (или создавала) доверие к дисциплине, давала основание различным стандартам практического действия. Эти стандарты доказывали свою полезность, но никто из тех, кто их применял, не предполагал, что они достаточны для того, чтобы предотвратить возможные неудачи. Требовалась более тщательно проработанная теория и более точные правила. Но было бы абсурдом отказываться от вызывающей доверие и испытанной в нужде дисциплины, традиционно приносившей определенный успех, просто потому, что она не могла всякий раз удовлетворить все пожелания.
Сравним ситуации астронома и астролога. Если прогноз астронома не подтвердился и его расчеты натолкнулись на препятствие, он может надеяться поправить положение. Возможно, данные были ошибочны; можно перепроверить старые наблюдения и сделать новые измерения — это задачи, создающие множество расчетных и инструментальных головоломок. Или, может быть, теория нуждается в коррекции либо путем манипулирования с эпициклами, эксцентриситетами, эквантами и пр., либо путем более фундаментальной реформы астрономической техники. На протяжении более чем тысячелетия астрономическая традиция складывалась вокруг теоретических и математических головоломок вместе с их инструментальными аналогами.
У астролога, напротив, таких головоломок не было. То, что неудачи случаются, он мог объяснить. Но отдельные неудачи не подталкивали его к исследованию головоломок, поскольку никто, какими бы способностями он ни обладал, не смог бы использовать их для конструктивного пересмотра астрологической традиции. Слишком много возможных источников этих затруднений, причем большая часть — за пределами знаний, контроля и ответственности астролога. Чьи-то отдельные неудачи не были информативными, не ставили под сомнение компетенцию предсказателя в глазах его коллег. Хотя астрономией и астрологией занимались, как правило, одни и те же люди, в том числе Птолемей, Кеплер, Тихо Враге, у астрономической традиции решения головоломок никогда не было эквивалента в астрологии. А без головоломок, способных, во- первых, бросить вызов, а во-вторых, подтвердить искусность отдельных мастеров, астрология не могла стать наукой. Даже если бы звезды действительно влияли на судьбы людей.
Короче, несмотря на то, что астрологи давали поддающиеся проверке предсказания и признавали, что некоторые из них иногда не подтверждаются, они не занимались и не могли заниматься такой деятельностью, которая характерна для любой признанной науки. Сэр Карл прав в том, что исключает астрологию из числа наук. По его чрезмерная концентрация на случавшихся время от времени в науке революциях не дает возможности понять причину этого.
Все это, в свою очередь, может объяснить другую странность: многие теории, например, птолемеевская, были заменены другими раньше, чем онн фактически были проверены. Положение астрономии в XVI веке было скандальным. Большинству астрономов между тем казалось, что нормальные корректировки базовой птолемеевской модели исправят ситуацию. Лишь некоторые, в том числе Коперник, подозревали, что трудности коренятся скорее в птолемеевском подходе как таковом, нежели в частных версиях. Результаты этою убеждения известны. Такая ситуация типична. С проверками или без них традиция, опирающаяся на решение головоломок, может подготовить замещение теории в своем собственном стиле. Полагаться на проверку как на отличительный признак науки — значит не замечать того, что ученые делают в большинстве своем, то есть наиболее характерную черту их работы.