Толпа подвержена подобной психической «заразе». Героизм немногих воодушевляет массы, но и страх, паника, ужас мгновенно распространяются от человека к человеку.
Отряды крестоносцев рассекали неорганизованную армию воинов Аллаха на части. Сражение превратилось в побоище. Попытки разрозненных групп мусульман соединиться и выстроиться в боевые порядки ни к чему не привели. Те, кто бросился к берегу моря, рассчитывая на подмогу с кораблей, были перебиты или загнаны в воду, где и нашли свою смерть.
Лагерь мусульман не был укреплен (понадеялись на свое подавляющее численное превосходство!). Христиане ворвались туда на плечах противника. Они с особым остервенением уничтожали врагов: ведь тут их ожидали палатки и обоз с богатой добычей!
Необычайный успех крестоносцев объясняется, пожалуй, помимо всего прочего, тем, что слух об их великих победах, необычайной силе, непобедимости разошелся по всем окрестным городам и странам. Подвиги пришельцев сильно преувеличивались молвой, обретая мистическую окраску. А сверкающие на солнце золотые кресты, шитые золотом хоругви, металлические доспехи рыцарей завораживали противника. Этому способствовали пение гимнов и непоколебимая решимость воинов Христа.
В современной войне решающее значение имеют техника и умение пользоваться ею. Безусловно, важны рациональная организация действий и хорошее знание противника. Конкретные исполнители выполняют роль интеллектуальных придатков к техническим системам. Это — «механические люди» (выражение теоретика и практика футуризма итальянского фашиста Маринетти). Торжествуют не эмоции, а точный расчет.
Совершенно иной принцип определял победы во времена рукопашных схваток. Тогда решающее значение имели сила духа, вера в успех, эмоциональный подъем.
Может показаться, что по этой причине массовые психозы происходили только в далеком прошлом. Ведь тогда эмоции — и положительные, и отрицательные — выплескивались более бурно, заражая массы. А в нашем веке, когда личность вынуждена подчиняться требованиям начальства и составлять единое целое с техническими системами, коллективное бессознательное вроде бы не складывается, подавляется.
Но в действительности в наши времена личность находится под гипнотическим воздействием чужой воли. Внушение можно осуществлять разными способами, в том числе и убеждением, логическими аргументами. Чем примитивней доводы, тем больше людей соглашаются с ними.
Идея, которая овладевает массами, отличается простотой и доходчивостью. Она обычно далека от истины. Чаще всего правда очень непроста и доступна немногим, которых (посмертно) называют пророками.
Таким образом, воздействовать на коллективное подсознание можно не только эмоциями, но и мыслями, а также дополнительными стимулами, подчас очень далекими от общей вдохновляющей идеи. Как показывает опыт крестовых походов (и вообще — долговременных предприятий), неразумно полагаться только на первоначальный порыв. Для достижения цели требуется согласованность, обдуманность действий.
В общем, проще всего понять толпу, сообщество, народ, если в качестве модели представить отдельного человека — не слишком умного, эмоционального, в меру расчетливого, но порой вспыльчивого; с одинаковым успехом способного и на самоотверженный подвиг и на злодейство, преступление.
Есть немалая доля истины в мнении тех социопсихологов, которые сопоставляют толпу или общественный организм с первобытным, нецивилизованным человеком. Эта аналогия понятна: ведь наше подсознание складывалось миллионолетиями и закреплялось в нынешнем виде приблизительно 30 тысячелетий назад, когда сформировался физически и духовно человек современного облика — кроманьонец.
Спору нет, крестовые походы имели очевидной целью — Палестину, Иерусалим, Гроб Господен, торжество христианства. Но все это лишь символы, внешний повод, первоначальный импульс. Как великое социальное явление это движение основано на глубинном духовном единстве людей, на коллективном подсознании.
Продолжим поучительную — для нашей темы — историю крестовых походов. Они наглядно демонстрируют периодичность психических эпидемий.
Весть об освобождении Иерусалима была воспринята в Европе как подтверждение самых возвышенных надежд и чаяний, как перст Божий. О подвигах крестоносцев слагали легенды и песни. Мучения, поражения, жертвы — все теперь представлялось в новом свете.