— Подождите. — Клер была ошеломлена. — Вы хотите сказать, что из-за этого вина ваши снимки потемнели?
— Именно! — завопил Жонас. — Это вино было куплено в розлив. Когда мне его принесли на рождество, я наполнил им все бутылки, которые у меня были, и вашу фляжку, поскольку воду я уже исследовал. Вы принесли эту проклятую фляжку?
— Она исчезла.
Он взглянул на Клер исподлобья.
— Странное выражение вы выбрали, чтобы сказать, что потеряли ее.
— Я уверена, что у меня ее украли!
Клер не решалась рассказать ему обо всем. Вдруг он тоже примет ее за неврастеничку, выдумывающую невесть что?
— Жаль...
— Но почему это вино опасно для фотографии?
— Потому что оно, вероятно, радиоактивно... И мне очень хотелось знать, радиоактивно оно или же ваша фляжка, понимаете? Ведь от двенадцати литров осталось только это. К счастью, я накануне перепил и не прикоснулся к нему. К счастью.
— Это не вино, — сказала Клер, — а вода, которая была во фляжке...
— Я ученый и не могу допускать необоснованных гипотез.
— Но послушайте наконец! — вскричала Клер. — Я набираю во фляжку подозрительной воды, а вместо нее вы обнаруживаете обычную лионскую воду. Я хочу принести вам эту фляжку и не нахожу ее... Вчера со мной произошла невероятная история. Мне пришлось бросить машину на дороге, а потом ее пригнали к моему дому... Кто-то этим воспользовался, чтобы забрать фляжку.
Жонас улыбался в бороду своими толстыми красными губами.
— Вы считаете меня ненормальной, не так ли?
— Я? Совсем нет. Я считаю, что вы неотразимы, когда сердитесь... Знаете, в конце года мы даем слишком большую нагрузку печени, а это гложет вызвать неожиданные последствия... И потом мы жрем всякую гадость, которая оставляет в наших кишках вещества, вызывающие галлюцинации. Один мой приятель в течение восьми дней воображал, что у его подружки красные волосы... Такие вещи случаются...
— Вы слышали о Гийозе? — спросила Клер, теряя терпение.
— Нет. Кто-нибудь из знакомых?
— Это поселок, который сгорел в ночь с двадцатого на двадцать первое декабря.
— Я слышал об этом.
— Вода была оттуда. Я набрала полную фляжку, а взять другую пробу невозможно. Я пыталась. Поехала туда с судебным исполнителем... Полиция запретила въезд в поселок.
— Черт возьми! — пробормотал Жонас.
— Я знаю, что не убедила вас, но тем не менее ваше вино теперь радиоактивно.
— Один приятель должен принести мне специальный счетчик, попробуем измерить, в какой степени.
— Я еще зайду, — сказала Клер, сама мало веря в это.
Когда она спускалась по лестнице, Жонас крикнул, приоткрыв дверь:
— Ведь приезжали пожарники гасить огонь... Попросите исследовать их шланги.
Глава XVII
В коридоре Дворца правосудия против дверей в кабинет следователя Пейсака сидел Антуан Пишю все с тем же мрачным и чопорным видом. Он слегка наклонил голову. Для Клер его присутствие было неожиданностью, она хотела заговорить с ним, но тут за ней пришел секретарь.
Взгляд следователя был суров, что вызвало у Клер тревогу. Храня молчание, он раскрыл картонную папку. В ней была лишь одна бумажка. Клер вздрогнула.
— Прокурор передал мне это... Письмо, которое вы ему написали. И так как я занимаюсь гийозским пожаром, а вы в этом деле являетесь главным свидетелем, он счел целесообразным поручить мне выяснение этой невероятной истории. Но, разумеется, между двумя делами нет никакой связи.
— Простите, господин следователь, но я утверждаю обратное. Это инсценированное происшествие, эти подставные жандармы, этот неизвестный домик, куда они меня затащили, имеют, мне кажется, непосредственное отношение к пожару и Гийозе.
Следователь понимающе улыбнулся. Как будто он ждал такого ответа.
— У меня хотели взять кровь на анализ, потому что и я, будучи в Гийозе двадцатого декабря, могла выпить воды из-под крана. Похоже, что эта вода была заражена каким-то радиоактивным продуктом. Мой муж был болен и остальные жители поселка тоже...
Внезапно Клер осознала свою беспомощность перед лицом этого недоверчивого старика. Как объяснить ему, что она подозревает заговор? Его недоверие только возрастет. Она на несколько. секунд задумалась, постаралась обуздать свои чувства, улыбнулась.