Этот перевод диалектики в форму троичности свершил Аристотель, погубив тем самым сократовского демона. Для Аристотеля диалектика не является последним словом мудрости в жизни и познании. Помимо двух противоположностей в бытии всегда действует еще и третье начало — материя, которая служит их субстратом. «Ведь у противоположностей материя одна и та же», — говорит Аристотель. В познании же «противоположности объемлются одним началом — разумом», который и кладет конец демону диалектики.
Вообще Аристотель диалектику, как и софистику, всерьез не воспринимал; для него это имитация, симуляция философии. «Диалектики и софисты подделываются под философов… Диалектика делает попытки исследовать то, что познает философия». Аристотель, правда, не исследовал источников диалектики; кто заинтересован в том, чтобы сделать ее образом и подобием философии, кто и как утверждает ее мнимую философичность в общественном и личном сознании. Он отказался даже от термина «диалектика» в логических исследованиях, хотя наличие противоречий, урегулированных и успокоенных в мысли, он не отрицал. Характерно, что роль вопросов в логической диалектике ничтожно мала; демоны-гении боятся логики.
3. В своем третьем облике диалектика, по Сократу, должна заниматься уже правильным установлением имен людей, вещей, богов. Поэтому «законодатель… должен делать имя под присмотром диалектики, если он намерен как следует установить имя». Сократ полагает, что в именах каким-то образом должна правильно отражаться сущность вещей, их божественные прообразы; путем к этой правильности, гарантом ее должна служить диалектика, вернее, демон диалектики. В Золотом веке он был не просто демоном, а «видемоном», т. е. существом, знающим все о ничто, но не знающим ничего о бытии и не сознающим ни своего знания, ни своего незнания.
Известно, что Бог даровал Адаму знание, получаемое через именование всего существующего. «Господь Бог образовал из земли всех животных полевых и всех птиц небесных, чтобы видеть, как он назовет их, и чтобы, как наречет человек всякую душу живую, так и было имя ей» (Быт. 2, 19). Под надзором и руководством Бога Адам дал названия всему существующему, даже ангелам. Эти имена соответствовали сути и логосам вещей и существ. Зная имена, можно было непосредственно знать вещи и посредством имен управлять ими в целях общего блага. Этот род познания человечество утратило и его не заменит никакая сверхточная терминология науки, которая лишена связи с внутренним смыслом познаваемых объектов.
Но и этот логосный вид познания, недоступный демонам и акушерской диалектике Сократа, они попытались присвоить себе. Только ничего здесь у них не получилось. Сократ не смог привести ни одного имени, которое бы точно соответствовало сущности поименованной вещи или же противоречило бы ей. И этот вид диалектики Сократа ведет ее адептов к всеобщей путанице и неведению относительно того, о чем идет речь вообще. Никакими вопросами и щипцами акушерская диалектика демона и Сократа не сможет доказать правильность имен вещей; неправильность тоже не сможет. А ведь какой шанс упущен! Ведь Сократ мог бы раскрыть для нас поначалу хотя бы тайну своего имени, тайну термина «диалектика».
Исторически эта разновидность диалектики тоже отказалась от своего двусмысленного имени и стала в православии имяславием, которое использует символические методы, оперирующие не двоичными («имя — вещь»), а троичными структурами мира и мысли («человек — имя — вещь»).
Итак, чему определенному учил Сократ? Ответить и трудно, и легко. Трудно, ибо пытался он исследовать все существующее, не приходя к определенным результатам и запутываясь в неразрешимых вопросах. Легко, ибо изучал он именно природу вопроса как специфически человеческого атрибута мысли. Как изучал? Посредством диалектики, которую он понимал то как вопросно-ответную форму рассуждения, то как метод правильного именования вещей, то как метод родовидового определения понятий. Но во всех этих своих вариантах акушерская диалектика Сократа оказалась абсолютно бесплодной, не принеся ни одного плода мысли, ни здорового, ни больного, растянув сам процесс рождения мысли на века, а, точнее, подменив мысль ее родами. Нельзя найти у Сократа ответа ни на один вопрос; нельзя найти у него родового признака диалектики, и даже, занимаясь правильным именованием вещей, его диалектика не смогла раскрыть того, в чем именно заключена правильность самого термина «диалектика». Все диалектические исследования Сократа завершались всеобщей путаницей, с чем он собственно сам соглашался без всякого стеснения, а даже с гордостью. Мысль, разум, сущность вещей, знания акушерская диалектика Сократа подменяла вопросами о том, что есть мысль? Что есть разум? и т. д. Неосознанно Сократ все существующее превращал в символ одного безответного вселенского вопроса, обращенного неизвестно к кому. Демон с помощью Сократа все-таки достиг своей цели, сведя все цели человека к бесцельности ничто.