Вопрос обозначает собой тройную развилку пути развития, соединяя в своей неопределенности уровни неба, земли и подземного мира. Поэтому в поисках ответов нужно предварительно уяснять объективные первоистоки вопросов. Казнь Великого Вопрошателя, Сократа во многом обусловлена его космическим нигилизмом, его недооценкой вопроса о том, откуда все же берутся вопросы. Не нужно спрашивать чашу с ядом о том, что в ней находится, ибо в ответ она молча вынудит вопрошателя испробовать ее содержимое.
В каждом вопросе, таким образом, скрещиваются интересы вечности, бытия и демонов ничто. И нужно быть всегда готовым отвечать на вопросы каждой из этих мировых инстанций, ведущих между собой войну за смысл человека.
На вопросы вечности ответом является вера в Бога, доверие к бытию и недоверие к демонам ничто. На вопросы бытия ответом является доверие к разуму и тотальное недоверие ко всему иррациональному, мистическому, бессознательному, инстинктивному, психиатрическому. На вопросы демонов ничто ответом являются контрвопросы того абсолютного и вечного содержания, в котором этим вопросам предшествуют ответы.
В конечном счете, вопрос — тайный посланник Абсолюта, привлекающий к ответу те формы и существа, которые сами способны ставить вопросы. Сам человек, его разум есть ответ на все вопросы Неба и Земли, но он продолжает вопрошать их о своем смысле и отвечать своей наукой о смысле Неба и Земли, хотя они его об этом и не просят.
Символ вопроса («?») — сущность многозначная. С одной стороны, вопрос есть спасительная нить, тянущаяся к нам из вечности. С другой стороны, вопрос («?») есть крюк, тянущий нас из бытия в ничто. С третьей стороны, вопрос есть символ разорванной бесконечности («°о»), влекущий нас в тупики бессмысленных повторений одного и того же. Сократ не узрел многосущностной природы символа вопроса, полагая, что все вопросы от богов. Его личный друг-демон привязал мысль мудреца к вопросу-крюку, и с его помощью утащил Сократа в ничто.
1. Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. — М., 1979.
2. Маркс К., Энгельс Ф. Из ранних произведений. — М., 1956.
3. Аристотель. Сочинения в 4 томах. — М., 1976.
Согласно Гераклиту, мудрый закон города Эфеса должен гласить: «Правильно поступили бы эфесцы, если бы все они, сколько ни есть возмужалых, повесили, друг друга и оставили город для несовершеннолетних, — они, изгнавшие Гермодора, мужа наилучшего среди них со словами: «да не будет среди нас никто наилучшим, если же таковой окажется, то пусть он живет в другом месте и среди других»» (Материалисты Древней Греции. — М., 1955).
4. Антология мировой философии. В 4 томах. — М., 1969.
5. Генон Рене. Символы священной науки. — М., 1997.
6. Лосев А. Ф. Сократ. — Философская энциклопедия. В 5 томах. — М., 1970.
7. Гегель Г. В. Ф. Сочинения. В XIV томах. Т. III. — М., 1956.
8. Мифологический словарь в 2 томах. — М., 1980.
9. Платон. Сочинения. В 3 томах. — М., 1970.
10. Лосев А. Ф. Мифология греков и римлян. — М., 1996.
11. Кессида Ф. Х. Сократ. — М., 1976.
12. Ксенофонт. Воспоминания о Сократе. — М., 1993.
13. Холл Мэнли П. Энциклопедическое изложение масонской, герметической, каббалистической и розенкрейцеровской символической философии в 2-х томах. — Новосибирск, 1992.
«Имяславие требует также в области наук во-обще таких методов, с помощью которых можно выработать учение о мире как своего рода законченном имени, подражающем Божьему имени. В соответствии с этим учением концепция о пространственной и временной бесконечности мира есть для имяславия лишь произвольный миф, измышленный нигилизмом Нового времени. Механика Ньютона также относится имяславием к нигилизму, поскольку он подчиняет мировое целое простому ряду гипостазированных абстрактных понятий и законов: классическая химия, современное учение об электрической природе материи и учении о неизменности элементов — это также абстракция и убивание действительной жизни. Имяславие, напротив, провозглашает с помощью современных математических методов пространственную и временную конечность мира, оно применяет дифференциальную геометрию и вектор-сенсорный анализ в своем учении о реальности неоднородных пространств; в полной мере оно пользуется также теорией относительности, защищает с помощью современной математики алхимию и астрологию; в биологии оно отвергает как механицизм, так и витализм, признавая за единственно возможную здесь точку зрения символический органицизм (курсив мой. — Ш. Н.)» (А. Ф. Лосев. Имя. Избранные работы, переводы, беседы, исследования, архивные материалы. — Пб., 1997).