Когда Иззард направлялся из Дели в столицу Непала Катманду, где по заданию редакции ему следовало приступить к освещению хода предстоящей английской экспедиции на Эверест, он случайно познакомился в самолете с будущими участниками этой экспедиции, одним из которых был известный альпинист полковник Джон Хант. Мало того, как раз в этом полете Иззард, читая литературу о восхождениях на Эверест, наткнулся на упоминание о том, что в 1937 г. капитан Джои Хант обнаружил на перевале Зему (5875 м) на восточном склоне Канченджанги следы «снежного человека». Стоило заговорить с полковником об этом, и тот убежденно стал доказывать, что снежный человек действительно существует. Полковник Хант был уверен, что настало время организовать экспедицию, единственная задача которой должна состоять в изучении проблемы йети на подлинно научной основе.
Уверенность Джона Ханга произвела на Иззарда большое впечатление, и с этой встречи, собственно, начинается история подготовки экспедиции. Позже тот же Хант рассказал Иззарду о случае, происшедшем с отцом известного в свое время покорителя вершин, «тигра снегов» шерпа Норкея Тенцинга.
Однажды отец Тенцинга пережил несколько тревожных минут, встретившись с йети у пастушьей деревни Ма-черма. Деревня эта, состоявшая из нескольких каменных хижин, располагалась на высоте 4800 м на расстоянии доброго дня пути вверх от монастыря Тхьяигбоче, у входа в узкую долину, соединяющуюся с более широкой долиной реки Дуд-Коси. Поздней весной и летом в каменных хижинах жили пастухи яков, но зимой, когда ложится глубокий снег, деревня оставалась необитаемой. Так вот, Тенцинг-старший перегнал своих яков и коз в Мачерму на летние пастбища. Как-то раз он по обыкновению погнал скот вниз в долину, но вдруг увидел, что испуганные животные жмутся друг к другу. Он схватил свою палку, опасаясь нападения волка или барса, но, оглядевшись, с изумлением увидел, что причиной тревоги был, как ему показалось, маленький человек, который спускался по склону горы к протекавшему посреди долины потоку. Это существо ростом около полутора метров было покрыто рыжевато-бурой шерстью. Голова имела конусообразную форму, волосы на ней отличались исключительной длиной и свисали на глаза животного. Черты лица напоминали обезьяну, но рот с выступающими вперед зубами был очень большой. Существо шло на двух йогах, подобно человеку.
Теперь Тенцинг-старший сам страшно испугался; он не сомневался, что перед ним йети, и, погнав обратно вверх своих яков, не нуждавшихся в понукании, забрался вместе с ними в одну из каменных хижин и запер на засов дверь. Это не остановило йети, который, приблизившись к хижине, прыгнул на крышу и принялся ее разбирать (дело нетрудное, так как крыши в Мачерме из дранки, укрепленной камнями). Тогда Тенцинг-старший в надежде прогнать йети развел костер из сырых сучьев карликового можжевельника и, чтобы дым был более едким, подбросил в огонь добрую пригоршню сухого красного перца. Это произвело желаемое действие, так как, сбросив часть крыши на несчастных яков, йети соскочил на землю и стал бегать вокруг хижины, дрожа от бешенства, вырывая мелкие кусты и выворачивая камни из земли. Наконец, йети ушел вверх по склону горы, оставив на снегу широкие следы. Вскоре после этой встречи Тенцинг-старший серьезно заболел, что шерпы, естественно, приписали напущенной йети порче.
Иззард завершает рассказ Норкея Тенцинга об этом случае замечанием, что тот был человеком несуеверным, иначе он никогда не решился бы проникнуть в «цитадель богов», взобравшись на вершину Эвереста.
Итак, Иззард отнесся к идее экспедиции вполне серьезно, и с этого момента стал предпринимать усилия к тому, чтобы она осуществилась. Тем более что к подобной специальной поисковой экспедиции позже проявили большой интерес и другие участники восхождения на Эверест. Иззард запросил руководство своей редакции в Лондоне и рассчитывал на положительный ответ, а сам тем временем занялся сбором информации по данному вопросу. Ведь чтобы убеждать кого-то в необходимости организовать поиски йети, надо было прежде всего самому быть убежденным в его существовании.
Еще будучи в Дели, он начал изучать литературу по истории восхождений на Эверест. Тогда-то он и наткнулся на «классический» труд Тилмена «Гора Эверест, 1938», включавший знаменитое «Приложение Б»: «Антропологический и зоологический раздел, в частности проблема снежного человека» (1947 г.). Для своего времени это приложение было самым исчерпывающим обзором фактов, относящихся к нашей теме, и, как отмечал Иззард, оставалось таковым и для последующих десятилетий.