На второмъ допросѣ 24 іюня Молодцовъ показалъ; 14 іюня, до обѣда, я съ работниками занимался перевѣйкою овса, а послѣ обѣда работники Тимофей, Михаилъ и Василій легли отдыхать въ амбарѣ, гдѣ былъ недовѣянный овесъ, а я около людской на травѣ; приведенный же еще вновь бариномъ для услуженія Егоръ Матвѣевъ что — то сталъ нить въ людской, а? кена его Елизавета стирать господское бѣлье. Только что я заснулъ, меня вдругъ будитъ барышня Ольга Влидиміровна и говоритъ, что горитъ домъ; прибѣжавши туда, я увидалъ, что горитъ изъ внутри потолокъ крыльца и пламя сильно пробиваетъ уже наружу. Первая въ домъ вбѣжала женщина Елизавета разбудить спавшаго тамъ барина, а я, видя что пламя забираетъ очень сильно и опасаясь, что нельзя будетъ выйдти изъ дома барину, сталъ съ боку разбивать рамы, чтобы въ нихъ баринъ могъ выскочить; окна же около горѣвшаго крыльца были затворены ставнями, а потому, чтобы пламя не такъ скоро прошибло въ домъ, я не сталъ ихъ отворять. Почти вслѣдъ за мной прибѣжали и остальные работники, изъ числа коихъ Тимофей вскочилъ въ разбитое много окно въ домъ и сталъ съ бариномъ вытаскивать черезъ него сундуки, а ясъ другими принимать и оттаскивать. Когда уже горѣлъ весь домъ, въ это время воротился ѣздившій въ село Любижи, для покупки цыплятъ, сынъ барина Николай Владиміровичъ. Онъ прежде этого жилъ въ Москвѣ и въ недавнее время пріѣхалъ оттуда съ бариномъ. Очень ясно, что и этотъ пожаръ произошелъ отъ поджога, и хотя положительныхъ доказательствъ представить не могу, но предполагаю, что тутъ не безъ грѣха дочь барина Ольга Владиміровна. Это убѣжденіе я основываю на томъ: всѣ пожары начинались въ 2 часа дня, т. — е. когда и баринъ и мы, рабочіе, ложились отдыхать, а чужому подойти къ усадьбѣ по множеству собакъ нельзя. Жизнь ей съ отцомъ была очень плохая, потому что онъ ее часто билъ безъ милосердія, содержалъ ихъ, по своей скупости, чрезвычайно дурно и голодно. На дѣлаемые ей побои она и мнѣ и другимъ жаловалась очень часто. Наканунѣ послѣдняго пожара онъ билъ ее немилосердно при женщинѣ Елизаветѣ и мужѣ ея Егорѣ Матвѣевѣ. Нѣсколько разъ она говорила, что отъ подобнаго рода жизпн и жестокости отца она хочетъ убѣжать, а я уговаривалъ ее этого не дѣлать, о чемъ, впрочемъ, заявлялъ барину. Хотя правда она дѣвочка очень бойкая, но противъ отца не настолько груба и дурна, чтобы съ ней обходиться такъ безчеловѣчно, и если въ ней есть какія — нибудь дурныя наклонности, то это произошло отъ того, что мать ее совершенно бросила, отецъ обходится жестоко, нисколько не занимаясь ея воспитаніемъ. Вотъ причины, по коримъ и подозрѣваю, что барышня съ отчаянія рѣшилась на подобныя преступленія.
Михаилъ Игнатовъ, 24 іюня 1866 года, показалъ: 14 іюня у г. Умецкаго сгорѣлъ домъ, такъ что онъ самъ вышелъ въ окно; пожаръ этотъ начался какъ и прежде въ одно время, т. е. часу во 2‑мъ; въ этотъ день мы въ амбарѣ, за людской, перевѣевали овесъ; пообѣдавши легли было мы отдохнуть въ амбарѣ, а прикащикъ около людской, на травѣ. Только — что мы стали засыпать, къ намъ пришелъ недавно пріѣхавшій сынъ барина, Николай Владиміровичъ, и велѣлъ мнѣ осѣдлать лошадь; осѣдлавши я подалъ ее къ крыльцу и по отъѣздѣ его я тутъ же опять ушелъ въ амбаръ и заснулъ. Но лишь только заснулъ, къ намъ вбѣжала барышня Ольга Владиміровна съ крикомъ, что горитъ домъ. Вскочивши всѣ наскоро и прибѣжавши къ дому, увидали, что уже сильно занялось сверху изнутри крыльца къ дому, и пламя начало уже обнимать карнизъ дома. Слышавши отъ барышни, что баринъ спитъ въ домѣ, въ избѣжаніе того, чтобы огонь не такъ скоро пробилъ въ домъ, мы забѣжали подальше съ боку, вышибли съ прикащикомъ раму, а затѣмъ я влѣзъ въ домъ, чтобы по возможности успѣть что — нибудь вытащить; баринъ уже бѣгалъ по комнатамъ, и мы по возможности старались что — нибудь выкинуть въ окно, по успѣли мало, такъ какъ уже начало горѣть внутри и мы принуждены были выпрыгнуть вонъ. Что это поджогъ — это очевидно, хотя я самъ не видалъ, но думаю, что это дѣло барышни Ольги Владиміровны. Основаніемъ къ этому служитъ то, что ее отецъ наканунѣ очень билъ и она, придя въ людскую, жаловалась намъ на постоянное жестокое обращеніе съ нею, такъ что приходилось ей или сдѣлать что — нибудь надъ собой, или убѣжать. Мы даже уговаривали ее не дѣлать этого. Между тѣмъ при разспросахъ на сторонѣ, чего намъ прежде и въ голову не приходило, стало уже слышно, что жалобы барышни справедливы. Доказательствомъ всего этого служитъ то, что она сама уже созналась вамъ 16 іюня при свидѣтеляхъ.