Игорь Фролов:
Приглашение к музыке
Поводом для этой встречи стали письма, поступившие в редакцию после публикации статьи Э. Михайлова «Музы на поверке». Некоторые наши читатели, углядев в ней упрек в адрес исполнителей так называемой серьезной музыки, редко выступающих перед воинами, написали, что вообще не видят необходимости в таких концертах. Потому-де, что солдаты, как и вся наша молодежь, «выросли на современных ритмах» и их «не затронут ни Моцарт, ни Вивальди». Распространенное нынче прямое противопоставление классических мелодий современным ритмам нам представляется совершенно необъяснимым: почему лишь «или-или», а не «и»? Поэтому мы решили пойти навстречу тем из авторов писем, которые, хотя и ориентируются только на эстраду, все же не столь ортодоксальны в своих суждениях и просят организовать встречу с «популярным артистом филармонического плана»: он «мог бы рассказать о своем опыте, радостном или печальном, о том, как у него самого проходили встречи с воинами».
И редакция поручила своему нештатному корреспонденту Е. Надеинскому побеседовать со скрипачом и композитором заслуженным артистом РСФСР Игорем Фроловым.
— Давайте начнем с того, — говорит Игорь Александрович, — что традиция выступлений мастеров музыкального искусства в войсках имеет богатую историю. Еще в пору становления Рабоче-Крестьянской Красной Армии замечательный скрипач Михаил Эрденко не только часто сам выступал перед бойцами, но и организовал концертную бригаду из преподавателей консерватории, которая регулярно — подчеркиваю это — концертировала в частях. Пианист Абрам Дьяков, объединив вокруг себя консерваторскую комсомолию, выезжал для обслуживания красноармейцев в такие дальние места, где гражданского костюма, не только концертного фрака, годами не видели. Это тот самый Дьяков, который в первые же дни войны вступил в народное ополчение и героически погиб, защищая Москву. Кстати, ведь именно в те трудные и славные дни культурное шефство деятелей искусств над воинами приобрело совершенно невиданный размах. Кинохроника тех лет сохранила кадры: Эмиль Гилельс играет прелюдию Рахманинова прямо на поле аэродрома, перед летчиками, которым через несколько минут предстоит боевой вылет, — и какая же сосредоточенность, какое проникновение в музыку написаны на лицах этих мужественных людей!
Мой учитель Давид Федорович Ойстрах в годы войны тоже не раз выступал перед бойцами действующей армии. Он часто вспоминал концерты в блокадном Ленинграде, когда в зале сидели люди в шинелях: отличившимся в боях в качестве поощрения командование выдавало… билет в филармонию! Давайте на минуту остановимся и обдумаем этот факт: мне кажется, и сегодняшних командиров раздумье над ним может привести к интересным выводам…
— Вот здесь-то, Игорь Александрович, и «закавыка», как принято говорить. Авторы писем, с которыми мы с вами полемизируем, не пытаются снизить значения воздействия серьезной музыки. Они лишь утверждают, что современный воин в отличие от своих предшественников, возросших на народной песне, чуть не с рождения слышит в эфире и на концертной эстраде то, что называют «молодежной», «современной» и т. п. музыкой, и не способен, вроде того, воспринять классику.
— Простите, но такому тезису сопротивляется весь мой жизненный и концертный опыт!
Я согласен с моим собеседником. Скажем, первая зарубежная поездка Игоря Фролова, тогда студента Московской консерватории, состоялась именно по линии культурного шефства. С группой молодых певцов, артистов балета скрипач, выступал в частях Северной группы войск. Популярная классика — «Мелодия» Глюка, Венгерские танцы Брамса, пьесы Крейслера, Чайковского, Прокофьева — находила путь к сердцам слушателей.
— Артисты часто рассказывают о доброжелательности армейской аудитории, забывая при этом отметить ее требовательность. Если ей что-то не понравится — это сразу почувствуешь: молодые, бесхитростные люди, они и за вежливыми аплодисментами не скроют своего истинного отношения. Зато уж если что пришлось по душе — тоже сразу дадут понять. И кстати, мне не раз приходилось выступать перед воинами братских армий социалистических стран — там та же особенность.
Много Игорь Фролов играл для кубинских воинов. Сразу после окончания консерваторского курса он был отправлен на остров Свободы для оказания помощи молодой республике в постановке музыкального образования трудящихся. Человек любознательный, контактный, Игорь легко расположил к себе темпераментных, очень музыкальных кубинцев.