Была написана уже половина книги, как вдруг перед глазами возник образ Сашки. Он взял меня в плен. И весь семьдесят четвертый год я писал только «Сашку». «Селижаровский тракт» заканчивал спустя два года.
— Вячеслав Леонидович, вы по образованию художник. Помогает ли вам первая профессия в литературном творчестве?
— Видите ли, у художника обычно развита зрительная память. Я, например, до сих пор помню многие детали боев. Это, конечно, служит хорошим подспорьем в литературной, работе.
Кроме того, плакат и графика приучили меня безжалостно отсекать все ненужное, лишнее.
— Многие годы вы выступаете за сбор солдатских воспоминаний. Почему это необходимо?
— Наше общество пока еще не в полной мере осознало, какую ценность представляют солдатские мемуары. В основном проявляется интерес к письмам. Их собирает, насколько я знаю, архив ЦК ВЛКСМ. Дело это хорошее, нужное. Но понимаете, письма не могут дать полной картины минувшего. На фронте они проходили, как правило, две цензуры: цензуру официальную, военную, и цензуру сердца. Многие фронтовики не хотели лишний раз беспокоить своих родных, поэтому в письмах они часто отделывались лирикой: мол, все у них в порядке. А воспоминания фронтовиков позволяют, существенно расширить, опознания современников о войне.
Сейчас журналы почти не печатают воспоминания простых бывалых людей, печатают только известных. Доводы редакций в общем-то понятны: не так уж много рукописей написано на хорошем литературном уровне. Но, может, и не надо, чтобы каждый фронтовик, берясь за воспоминания, непременно претендовал на литературу? Пусть человек пишет, как может, пусть даже коряво, стилистически неправильно, но — правду.
— К теме войны сейчас обращаются писатели, родившиеся и выросшие уже после Дня Победы. Как вы к этому относитесь?
— Когда за военную прозу берется не очевидец событий, я открытий не жду. Уже сразу думаю, что эта проза в своей основе будет вторичной. Так оно обычно и случается.
Вот год назад «Новый мир» напечатал повесть тридцатилетнего инженера. Сделана она добротно. Но если судить по большому счету, ничего нового о войне автор читателю так и не сообщил, зато допустил ряд неточностей.
Не понравилась мне и пьеса Дударева «Рядовые». Она основана на литературных реминисценциях. В ней много «липы». Вся пьеса построена на хорошо знакомых режиссерам ходах. Поэтому режиссеры так и ухватились за постановку «Рядовых».
Другое дело — поэзия. Там можно передать чувства, эмоции. Скажем, в песнях Владимира Высоцкого точно уловлена фронтовая дружба. Но проза, как и драматургия, требует конкретности, точности состояния человеческой души.
Вообще я считаю, что писатель должен писать, как правило, о своем поколении. Свое он знает до мелочей. Почему многие литераторы моего поколения почти ничего не пишут о молодежи? Нам это трудно. Кто расскажет, например, мне о тонкостях из жизни сегодняшних подростков? Не знаю…
— Над чем вы работаете?
— Закончил роман «Красные ворота». Он о сорок восьмом годе. Уже три года нет войны. Но мои герои еще продолжают ею жить. Роман — о поисках фронтовиками своего места в мирной жизни.
— Вячеслав Леонидович, молодежь охотно читает ваши книги. Что бы вы пожелали тем, кто вступает во взрослую жизнь, кто готовится стать защитником Родины?
— Всем ребятам, кому предстоит стать в армейский строй, я желаю понимания того, что военная служба просто необходима и для Родины, и для них самих. Служба умеряет непомерные амбиции. Она делает из мальчишек мужчин.
Хотя под конец нашего разговора вроде и не совсем удобно вновь обращаться к личным воспоминаниям, а все же позволю себе одно отступление. Когда я проходил службу в полковой школе, некоторые мои сослуживцы нарочно совершали незначительные дисциплинарные проступки. Они хотели, чтобы их отчислили из школы и направили в какую-нибудь часть служить рядовыми. Тогда рядовые служили два года, а младшие командиры три. Совершил однажды проступок и я, правда, не нарочно, так уж получилось. Однако заместитель начальника полковой школы посчитал, что я все подстроил специально. До сих пор помню, как он с обидой выговаривал мне, что, мол, зря я боюсь армии, что учеба в полковой школе дает не только воинские навыки, но в чем-то готовит и к мирной жизни и прежде всего учит общению с людьми.