— Да, дорогая моя?
— Я не могу больше, — сказала Гретхен, отводя со лба локон волос, похожих на гриву львенка.
При звуках ее голоса мужчине стало не по себе. У Гретхен всегда был такой очаровательный голос, низкий и яркий, с тысячью прелестных оттенков. Он и влюбился прежде всего в ее голос. В первый раз он услышал этот голос на площадке тенниса, за своей спиной. И он сейчас же сказал себе, что женщина с таким голосом должна обладать всеми качествами, которые он искал в женщине. Он обернулся и в первый раз увидел ее бронзовую гриву волос, энергично выдающийся вперед подбородок и стройную фигуру в ярко-зеленом свитере и белой юбке.
Но сегодня ее голос хрипел, в нем был ужас, он обрывался потому, что Гретхен не хватало дыхания.
— Я не перенесу больше ни одной такой ночи, — торопливо, точно желая освободиться от слов, заговорила Гретхен. — Я не могу. Я сойду съума. Я сижу здесь вечер за вечером, только и думая об этом. Я задыхаюсь ночью, лежа в кровати. Говорю тебе, я сойду съума.
Берк Иннес встал. Он был очень высок ростом и сухощав. Ни одно движение не выдавало его мыслей и чувств.
— Я живу, как в тумане, — страстно продолжал срывающийся голос. — Но я думала, что умру, если скажу тебе правду. И я боялась Берк, взваливать на твои плечи решение. Я думала, что лучше, чтобы ты не знал… Берк, ты знаешь, где был Морис Грир в ночь, когда жена его была убита? Ты хочешь знать?
Он повернулся к ней и взглянул ей прямо в глаза. Под слоем загара он был бледен. Гретхен встала. Лицо ее нервно подергивалось, но голос звучал злобно:
— Он был здесь со мной.
Датский дог глухо зарычал, потом заскулил. Гретхен толкнула его кончиком туфли и он покорно затих.
Мужчина и женщина стояли, глядя друг другу в лицо.
Морис Грир… Берк Иннес на мгновение увидел его перед собой, как живого. Эта прекрасная голова древнего грека, темные смеющиеся глаза, нежный рот. И лицо его убитой жены с ее отталкивающей красотой, тяжелыми полузакрытыми веками, накрашеным ртом.
В тихой комнате, человек, которому — его жена сказала: «он был здесь, со мной» — медленно, мучительно старался понять, что значили эти слова. Наконец, Берк Иннес засунул руки глубоко в карманы серой домашней куртки и совершенно спокойно сказал жене:
— Так Морис Грир был здесь до четырех часов утра?
Гретхен кивнула головой. Грива волос спустилась ей на самые глаза и они казались темными и враждебными вместо того, чтобы быть умоляющими и полными слез.
— Да, — сказала она, — почти до четырех часов.
— Так он был здесь, когда убили его жену, — Берк делал страшное усилие, чтобы не терять самообладания. — А где же… где же был я?
— Разве ты не помнишь? Ты уезжал тогда в Лос-Анджелос…
— Ах, да. И когда я был там, Морис Грир был…
Голос его оборвался от боли и стыда.
— Я не знал про вашу дружбу с Морисом…
— Мы не были друзьями. Никогда не были… Как это глупо!..
— Но что же тогда?
Он ждал ее ответа. Он не хотел осудить ее. не выслушав.
Гретхен нервно зажгла папиросу и сейчас же резким движением затушила ее в пепельнице.
Берк не спускал с нее глаз. Морис Грир, — думал он, — из всех мужчин— именно он. Изнеженный человек, которого можно одной рукой переломить надвое. Берк Иннес старался подавить в себе эту мысль, превращавшуюся в пламенное желание. Ведь, Морис Грир в тюрьме. Он в тюрьме потому, что молчит женщина, которая пользуется его молчанием.
— Я никогда не заставлю тебя понять, — в голосе женщины было отчаяние. — Я не умею говорить. Но я все-таки попробую объяснить. Только слушай меня, прошу тебя, слушай… Еще прежде, чем я узнала тебя, мы с Морисом… ах, ничего особенного. Только раз, на балу, он меня поцеловал. Больше ничего. Но он был единственный мужчина до тебя, который заставил меня почувствовать… Да меня никто больше и не целовал. Я была не из тех девушек, которые позволяют себя целовать…
Голос изменил ей на мгновение, но она снова овладела собой.
— Так вот, когда Морис меня поцеловал, я испугалась, потому что это было ново для меня и Морис мне не нравился. Я не спала потом всю ночь, вспоминала этот поцелуй и думала о том, что Морис мне не нравится. Потом пришел ты. И ты был моей любовью, моим мужчиной, для которого я была создана. Ты полюбил меня и началась моя настоящая жизнь. Все, что было раньше, — перестало существовать. Я не могу вспомнить о себе без тебя, Берк. Но когда поцелуешь такого человека, как Морис Грир, то на этом не кончается. Можно забыть про это, но это остается где-то внутри тебя. Когда мы встречались с ним, между нами точно была какая-то маленькая тайна. Я поняла это только теперь. Мы всегда улыбались друг другу, потому что знали про что-то неизъяснимое. И я никогда не хотела с ним танцевать.