Немецкие советники всерьез поработали над созданием укрепленного района. Хорошая, добросовестная работа…
В блиндаж вошел вестовой и принес еду, поррон с вином и фрукты. Он улыбался Педро еще с порога. Антонио помог вестовому поставить на стол блюда с едой, и тот, козырнув, вышел.
Педро потер руки.
— Давно не пробовал танкистского варева! Что у нас на первое?
— Худиас. Как всегда.
— Сызмальства люблю суп с бобами. А на второе, я вижу, жареные мозги с яйцами! Отлично! Ты что примолк?
— Хезуса что-то долго нет. Наступление, видимо, ожидается.
— Ты всегда спрашивай о наступлении и о том, какое оно будет, у людей, приехавших из тыла. Самые последние новости. О наступлении я слышал еще в госпитале. А по дороге остальное досказал шофер. Очень добрый и разговорчивый парень. До противности разговорчивый. Осведомленный. Можно сказать, более осведомленный, чем генерал Миаха.
— Ты вернулся из госпиталя злым, — сказал Антонио.
Советник нахмурился и принялся за суп с бобами. Он ел быстро и вкусно. Покончив с супом, когда у Антонио еще не показалось дно котелка, Педро взялся за второе и расправился с ним с той же ловкостью и быстротой. Только после этого он сказал:
— То, что мы воюем против германских и итальянских фашистов, это я знал. То, что Испания на корню продана Гитлеру, можно было догадываться. За что же тогда Франко дают танки, самолеты, винтовки? Но то, что за спиной фашистов стоят и подбадривают их Америка, Англия и Франция…
— Вот ты о чем…
Педро отложил ложку.
— Ты знаешь, что сказал о политике «невмешательства» Талейран?
— Талейран? Но он жил сто лет назад.
— Это неважно. На вопрос одной дамы, что такое невмешательство, он ответил — то же, что интервенция.
— Умный, подлец! — сказал Антонио.
— Я еще и о том, что по дороге сюда мне стало известно: цель наступления — ликвидировать плацдарм фашистов на этом берегу Сегре, выбить их на правый и закрепиться. Потом, очевидно, наступление разовьется в сторону Лериды и дальше. Будем пытаться отрезать и окружить группировку франкистов, вышедших к морю в районе Тортосы.
Неожиданно послышался голос Хезуса:
— Об этом нам пока не говорили в штабе бригады.
Командир танкового батальона вошел в блиндаж незаметно и стоял у входа.
— Рад тебя видеть, — протянул он руку Педро.
— И рад, что ты уже все знаешь.
Педро пожал руку Педрогесо.
— Я ничего не знаю. Просто слухи.
— Уже не слухи, — сказал Хезус. — Завтра мы начинаем наступать. О задаче наступления ты уже сказал. Танки нашего батальона оказывают поддержку пехоте, которая выбьет противника с высот. Затем нам предстоит разрушить предмостные укрепления противника, по мосту и вброд форсировать Сегре и закрепиться на правом берегу.
Сдвинув на угол стола тарелки с едой, Хезус положил карту и рассказал советнику, как он думает осуществить операцию.
— Я мог бы не возвращаться, — усмехнулся Педро, выслушав. — У меня к командиру есть одна просьба: разрешить мне командовать танковой ротой, атакующей мост.
— Еще надо было вернуться, — твердо сказал Хезус. — По дороге сюда я обдумывал другой план. Мне хотелось поставить одну роту на свой левый фланг, чтобы усилить давление на франкистов и заставить их отступить по мосту. И только потом захватить его. Но я увидел тебя и понял, что мое решение было неправильным. Это была бы старая ошибка — оставить врагу лазейку для отхода с расчетом, что он скорее побежит. Раньше мы всегда оставляли лазейки. То же делали и франкисты. Они не ставили задачу окружать Мадрид, надеясь, что, почувствовав угрозу окружения, республиканцы отойдут сами.
— А на деле такие лазейки — коммуникации для связи с тылом, — кивнул советник.
— Конечно, — Хезус улыбнулся. — Я увидел тебя и понял, что лазейку оставлять незачем.
— Ты додумался бы до этого и без меня.
Хезус сдвинул брови, медленно расправил пальцем складку на карте.
— Тебе очень хочется в Россию…
— Если бы я сказал «нет», это было бы неправдой. Но, не победив в Испании, я не буду спокоен в России. Сегодня передний край борьбы с фашизмом проходит здесь. И поэтому я в Испании. Только и всего. Это вопрос не географии, а идеологии.
— Так, — кивнул Хезус. Он провел ладонью по лицу, будто снимая паутину, и сел на лавку. — Это так. Но к черту все эти разговоры! В политических тонкостях можно разобраться после победы. Идем посмотрим, как готовы танки к завтрашнему бою.