— Буковский, ты меня напугал.
— А ты не грузи меня глупостями.
Уютно бормотал телевизор. «Австрию заливают дожди… В Мезенском заливе сгорела приливная станция… Домохозяйки Парижа требуют закрыть большой адронный коллайдер… Из-за меняющихся ветров ветряные мельницы Голландии сбавляют выработку…» Буковский вздрогнул.
— Это телефон, — засмеялась Аня.
— Ты ждешь звонка? Почему в это время?
— Да мне теперь Колесников в это время звонит.
— Колесников? Это еще кто такой?
— Одноклассник.
— Откуда взялся?
— Мы с ним в «Одноклассниках» нашлись.
— Чего ему надо? — Почему-то Буковский вспомнил о человеке, устроившемся в его квартире.
— Меня.
— И все?
— Буковский!
— Ладно, прости.
— Мы с Колесниковым учились в школе. Потом он пропал, учился в школе милиции, теперь опять появился.
— Почему именно теперь?
— Сказал, что проездом в городе.
— Ну и что? Зачем сразу тебе звонить?
— Он соскучился, — обрадовалась Аня. — Он всегда обо мне скучал. — Она любила, когда ее ревновали. Буковский, конечно, не ревновал, зато умел притворяться.
— А чем он занимается?
— Уж не бегает за каждой юбкой, как ты! Правда, я ему сразу сказала, что дружу с тобой, — Анна украдкой покосилась на Буковского. — Я сразу сказала ему, что дружу с очень знаменитым журналистом и у нас серьезные отношения.
— А он?
— Не скажу.
— Ну не сердись.
Буковский обнял Аню. Выбора нет. Или обнять, или уйти. Границы закрыты, ни в Пекин, ни в Ригу не попадешь. В закрытой на ключ квартире сидит незнакомый человек, может, этот самый Анин одноклассник, как знать? Для чего-то же он кончал школу милиции. Пожалуй, лучше пересидеть недельку где-нибудь вдали от Новосибирска.
— Помнишь, я говорил тебе про одно местечко?
— На Алтае? — мгновенно догадалась Аня.
— Ну да.
— Ой, мы уедем?
— Не оставлять же тебя однокласснику.
— Ой, глупый Буковский! Ну зачем ты так? Колесников — он хороший, но он же школу милиции кончал. Зачем он нам, правда? Он только поужинать со мной хотел. Я ему сейчас позвоню.
— Не надо.
— Тогда отключу холодильник.
— И на холодильник плюнь. Что с ним сделается?
До самого Бердска они молчали. Аня из опасения, что Буковский внезапно передумает, а он из простого желания понять хоть что-нибудь. Этот вчерашний звонок к Карине… Она хорошо знает физика Вальковича, а физик Валькович работал в Церне, значит, пересекался с теми убившимися мужиками…
— Ты у меня настоящая красавица.
— Я знаю, — счастливо кивнула Аня и начала прихорашиваться.
— Странно все-таки. Зачем твоей подружке в Сеул? Что там у нее?
— Ой, ты бы видел! Подружка. Су называется.
— Боевой самолет, что ли?
Аня разговорилась. Буковский, правда, и раньше знал, что Карина часто уезжает. В Берлине, например, попала в аварию, вернулась с синяком. А с этой корейской дурочкой, ревниво объяснила Аня, познакомилась на улице. Долбанула ей машину. Разворотила всю корму, и правильно. «Давай, Буковский, остановимся в этом кафе… Ой, тут кормят, как на броненосце «Потемкин»… — счастливо щебетала Аня — Эта корейская дурочка даже докторскую диссертацию защитила. Нет, не по камасутре, ты что, это же Индия! А у них там, в Корее, нечего защищать, кроме идей чучхе…»
А потом еще в Бийске в маленьком кафе у торгового центра они заказали блинчики.
«Нет, вы только посмотрите, вы только посмотрите, — разорялся у стойки человек в аккуратном строгом «адидасе». Лицо растерянное, злое. — У меня покрышку на велосипеде разрезали».
«Не вы первый», — понимающе кивал бармен.