К Ханава принадлежит медный рудник: Осаризава–доозан, 1 ри от Ханава, с 300 домов — служащих, или рудокопов (коофу??). Христиан там 4, один из них старший брат Якова Саваде — Петр; оглашенных 3. Они хотели ввести христианство в Осаризава и собирали слушателей, а Петр Бан приходя производил катихизации; но весной управляющий рудником (сахайнин???), из сизоку Мориока родом, воздвиг гонение, и все 5 человек христиан и оглашенных, состоявших на службе при руднике, лишены мест; человек 20 слушателей, собиравшихся слушать проповедь, устрашенные перестали собираться, и Петру Бану пришлось [прекратить] свои посещения Осаризава. Впрочем, христиане и оглашенные, потерявшие места из–за своей ревности, нисколько не ослабели в вере, а, напротив, окрепли. Рудник Осаризава разрабатывается уже лет 600. До последнего времени принадлежал намбусскому князю; но за войну против Императора отнят, во время гоиссин. Некоторое время правительство разрабатывало его, но вскоре, однако, передало его компании Коогёо–квайся, которой он и принадлежит в настоящее время. Рудокопов больше 1000 человек, все из древности, из рода в род там живущие и работающие, причем — все заняты обыкновенно и женщины, и дети — свойственными всем делами по руднику. Все зависят вполне от компании, потому что все там или служащие по руднику, или коофу, и 3–х домов нет самостоятельных; не даст компания работы, и человек, оставаясь там, должен с голоду помереть; поэтому–то гонение на христианство от компании так страшно.
Добывается в Осаризава, кроме меди, еще золото, и последнее в таком количестве, что его совершенно достаточно на все расходы по руднику, так что медь — чистый барыш компании. Для постановки паровых машин на руднике приглашаем был иностранец; обыкновенно же все служащие и управляющие — японцы.
В Ханава, в этих местах прежде всего пожелали слушать проповедь, и отсюда пригласили 4 года тому назад для проповеди Эсасика. Но, однако, до последнего времени гонения от язычников мешали проповеди, и до последнего года в Ханава никто не был назначаем на проповедь. Петр Бан первый жил здесь с прошлогоднего Собора — год, для проповеди. К сожалению, для первого раза попался такой ленивый проповедник; вероятно, можно было сделать гораздо больше, чем он сделал. И теперешние оглашенные его начали слушать учение собственно с весны, оглашены же в марте; до тех же пор, что он делал? Впрочем, и теперешние оглашенные, за исключением одного молодого человека, кажется, ревностного, показались мне мало знающими учение; один из них на мой вопрос: «молитесь ли вы?», так и ответил: «Нани? Я ничего не знаю, я только недавно начал слушать», — значит, вероятно, и оглашен он недавно — больше для показа. И таких–то всего пять! (четырех из них я видел). Бан говорит, что по крайней мере одно достигнуто, клеветы на христианство прекратились, и дорога для проповедника с этого времени открыта. Но, по его же сознанию, в этих местах больше одного проповедника не нужно для всех пунктов, которыми теперь заведуют оба здесь — Саваде и Бан, достаточно–де по 10–ти дней проповеднику жить попеременно в каждом месте, где есть слушатели.
Но, по–моему, следовало бы отдельного проповедника для Ханава, город большой, вероятно, верующих много будет.
У Бана, в его квартире, побыли с полчаса, чтобы отдохнуть и взглянуть на оглашенных. К счастию, отсюда, хотя на 2 ри, до деревни Адзукизава, нашлись тележки.
В Адзукизава видел ель — 5 полных обхватов моих; тут же огромный деревенский храм, загаженный, впрочем.
От Адзукизава до Юзе, 1 1/2 ри, прошли пешком, и здесь заночевали, предварительно искупавшись в серной теплой ванне.
7/19 июня 1881. Воскресенье.
В Иппонги.
Целый день сегодня пришлось идти пешком, лошадей трудно добыть, так как на полях спешные работы; едва можно застать носильщика для вещей. От Юзе до Анегава, 2 ри, прошедши, давал носильщику 1 1/2 ен, чтобы шел с нами дальше, и то не согласился, говорит — «дома нужно работать» (впрочем, не согласился, как видно было, больше по глупости и неуменью сообразить вдруг, как для него выгодно было бы идти, после — по роже видно было что, раздумавши, сильно жалеет).
От Анегава до Хосоно, 4 1/2 ри, лес. Здесь — баба не дала ни коней, ни человека; последний едва нашелся потом; баба едва смилостивилась дать нам по чашке вареного проса, иначе хоть с голоду помирай. От Хосоно до Мацуо — 3 ри (?) — едва добрел, ноги поистерты. Здесь спасибо дали лошадей до Иппонги, куда прибыли в сумерки, и где заночевали. Лечил ноги теплой ванной, распухли страсть, почти не могу ходить.