И вскоре маховик событий заработал - начав безжалостно наматывать на себя жизни и судьбы многих людей: разрывая по живому все, что их связывало друг с другом, и разводя по разные стороны конфликта семьи, знакомых и не очень знакомых мужчин и женщин. Некоторые из них покамест встречаясь в магазинах, или где-либо ещё, жали друг другу руку, интересовались делами, но ....
Даже в самых отчаянных мечтах, Луць не мог себе представить, что он, когда либо уедет так далеко от своего отчего дома. Здесь всё было другим, не таким как в его родных Зыхтычах. Здесь, в Скийской области всё было по-другому: хозяева не расписывали фасады своих домов яркими рисунками; дворы стояли более скученно, а не тянулись вдоль единственной дороги, и в садах, не было большого обилия и разнообразия яблонь. Зато почти в каждом подворье были добротные гаражи с легковыми машинами и прочими предметами роскоши. Всё это заметили в первый же день прибытия под Разлив - точнее в лагерь рядом с этим населённым пунктом, что стоял северо-восточнее Ратянска. Дело в том, что бойцы, уставшие от вынужденного аскетизма долгого переезда, 'рванули в самоход‟ - решили разжиться в этом местечке самогоном, да и заодно поглазеть на местные достопримечательности. Уже на третий день после прибытия на место службы, одетый в камуфляжную форму, сотенный капеллан построил своих земляков, стал перед строем, широко расставив свои короткие, толстые ноги и сказал, указывая рукою на стоящие невдалеке дома:
- Вот, видите? Видите, как живут эти смутьяны! - Лицо 'пастора‟ налилось кровью от переполняющего его праведного гнева. - Так не живут те, кто с утра до вечера, кровью и потом добывает свою трудовую копейку! Для того чтоб иметь такой достаток, надобно быть вором! Вот у кого находятся все блага, которые не доходят до вас! Здесь прочно проросла вороватая скверна Ижмани! - Капеллан сделал паузу и перекрестился, после чего уже спокойно - как на воскресной проповеди, продолжил говорить со своей паствой: - Господь призывает нас карать грешников - искоренять скверну и возвращать на путь истинный тех, кто оступился - кого ещё можно спасти. Знаю, что все вы уже побывали в Разливе: и вы своими ушами слышали, что там почти никто не говорит на нашей родной речи. И что это значит? Это значит одно - они сами откололись от колыбели взрастившей их, или может того хуже, это и есть те коварные Грыдычи - которые медленно вытесняют истинных Житичей с их исторических земель! - Священник снова повысил свой голос: перейдя на грозный бас. - С этими детьми лукавого церемониться нельзя! Так что будьте готовы к тому, что вы должны будете прополоть нашу землю - избавив её от этого сорняка! Иначе он заполонит всю землю нашей многострадальной родины. Я благословляю вас на это святое дело! С нами бог! Давайте помолимся дети мои! ...
Множество голов склонилось, все в унисон читали молитву - повторяя её за своим 'пастырем‟. Все без исключения внимали и верили каждому слову стоящего перед ними 'священника‟. А как им было не верить, когда они сами придерживались такого же мнения о местном населении. Им нужен был виновник бед, и они его получили: а слова расстриги-священника (Франциск, или в миру Грыць, год назад был лишён сана) были как индульгенция их будущих 'подвигов‟.
Впрочем, не меньшая промывка мозгов велась и в войсках. Каждый раз, перед каждым выездом, личный состав инструктировался по поводу того, что здесь живут 'сепаратисты‟, которые настроены весьма враждебно: - 'Поэтому сынки, будьте бдительны, - инструктировал уходящих на ежедневное патрулирование бойцов сотник Продан, - нигде не останавливаться и не разговаривать с местными‟. - Никто даже не задумывался, о том чтоб удержать город Ратянск, то необходимо взять под надёжную охрану все ключевые объекты: а не дразнить местное население своими летучими патрулями. Тем более, горожане через пару дней таких действий, часто посылали в сторону патрулей проклятья, приправляя их отборнейшим матом и нелестными эпитетами.
Искусственно нагнетаемое напряжение в скором времени принесло свои плоды. На фоне постоянных провокаций военных, и ожидая что дальше может стать хуже, нашлись люди объединившиеся в отряды самообороны. Которые, не встречая никакого сопротивления, заняли все здания горадминистрации и отделения городовых. Как позднее выяснилось, все эти бойцы были вооружены охотничьим оружием, и были одеты в гражданский камуфляж, продаваемый в местных охотничьих лавках.