— Создать прецедент… — пробормотал судья.
Войти в учебники, да. В каком качестве?
— Хорошо, — вздохнул Бейкер и посмотрел на часы. Без семи минут…
— Хорошо, — повторил он и добавил, уже отключив связь: — Просто рок какой-то!
— Итак, — сказал судья, уладив рутинные вопросы, связанные с присяжными, выслушав и отвергнув просьбу прокурора о том, чтобы судебные заседания проходили в закрытом режиме, а также повторную просьбу адвоката о переносе заседания из-за того, что защита имела недостаточно времени для детального ознакомления с материалами дела.
— Итак, — повторил он, — сегодня у нас по плану до обеда — показания сержанта Джексон, майора Барлоу, руководителя группы криминалистов, и судмедэксперта, доктора Брадича. Секретарь, вызовите сержанта Джексон.
Сержант Джексон третий год работала в патрульной службе в паре с сержантом Алеком Суарезом. Это была красивая чернокожая женщина тридцати двух лет, и все — разумеется, и судья — знали, каких усилий стоило ей получить работу, с которой справлялся не всякий полицейский-мужчина. Вообще говоря, район, который патрулировали Джексон с Суарезом, считался тихим — квартал на берегу океана, где жили зажиточные горожане, большая часть которых работала на расположенных за городом предприятиях «Интеля» и «Амазона». Средний класс. В зону патрулирования входили также два островка в полукабельтове от берега: остров святого Лаврентия — пустынный, скалистый, необитаемый, куда изредка заглядывали коллеги из береговой охраны. С ними Джексон находилась в постоянном контакте, а проще говоря, болтала о политике и семейных проблемах. Второй остров, находившийся под совместным патрулированием, носил странное название Вакуаку, и там, среди густой зелени, располагались три коттеджа, принадлежавшие директорату «Интеля»: в двух жили приезжавшие время от времени члены совета директоров, а в третьем проводили заседания, на которых решали неотложные проблемы. Чаще, впрочем, руководители фирмы приезжали на остров с семьями, чтобы отдохнуть пару дней, поплавать в лагуне и половить крабов. Оба острова были соединены с берегом мостиками, построенными еще в середине прошлого века.
Сержант принесла присягу и начала рассказывать, что произошло ранним утром 18 октября прошлого года — три с половиной месяца назад. Судья слушал внимательно, время от времени отмечая в ноутбуке места, которые, в принципе, могли вызвать полемику между адвокатом и прокурором. Обвиняемый выглядел рассеянным, взгляд его блуждал, пальцы нервно подрагивали. Вчера, в день начала процесса, отвечая на вопрос судьи, Долгов тихим и отрешенным голосом сказал, что невиновен, и хотел, похоже, добавить еще несколько слов, но судья не позволил обвиняемому продолжить фразу. На данном этапе от него требовалось быть кратким и не устраивать дискуссию. «Да» или «нет». Нет. Нормально. Судья помнил лишь три случая за свою долгую практику, когда обвиняемые отвечали «да» на вопрос о своей виновности. В одном случае судья обвиняемого оправдал за отсутствием надежных улик. Речь шла о крупном хищении в консалтинговой компании. В прессе тогда много судачили о неожиданной мягкости судьи Бейкера, и пересуды прекратились лишь после того, как в полицию с повинной явился настоящий преступник. Явился, кстати, не потому, что его заела совесть. После оправдания Гаррет — так звали обвиняемого — нанял частного детектива, и тот, проделав работу, которую полиция не довела до конца, вышел на человека, совершившего подлог и подставившего собственного сотрудника. Судья был доволен тогдашним решением. Сейчас ничего подобного произойти не могло — в обвинительном заключении прокурор представил веские доказательства.
Судья еще раз поднял взгляд на Долгова — тот напряженно смотрел на сержанта Джексон, надеясь, похоже, что она скажет хоть что-нибудь противоречащее вчерашним словам прокурора. Напрасно надеялся — обвинительное заключение было построено на тщательном полицейском расследовании, в том числе — и на показаниях сержанта, которые она сейчас добросовестно повторяла почти слово в слово:
— Мы проезжали по набережной Боргуолк, и Суарез обратил мое внимание, что на острове Вакуаку ворота не закрыты, как обычно, а приоткрыты. Территория находится на охранной сигнализации, и то, что сигнализация не сработала, означало, что ворота открыли с помощью кодового сигнала. Видимо, ночью приехал кто-то из фирмы. Ничего необычного, так часто происходило, кто-то приезжал, кто-то уезжал, но ворота обычно за собой закрывали. Поэтому… — Сержант перевела дыхание, длинные фразы давались ей с трудом, но она считала, что в суде нужно изъясняться на особом, юридически выверенном, языке— в жизни наверняка говорила иначе.