— Ну хоть триста!.. — настаивал граф.
— Тридцати не могу!.. Право, граф, не могу… нет.
— Сто, наконец! Чтобы хоть раз поставить…
— Не могу! — ответил Флирт и резко отошел.
Граф остановился посредине залы и тупо поглядел вслед удаляющемуся хозяину. Потом он медленно подошел к ближайшему стулу, сея на него и, вынув из кармана часы, стал их вертеть на ладони, явно оценивая стоимость.
За трельяжем раздался шорох. Он вздрогнул и спрятал часы.
— Что, граф, вам сильно не повезло? — фамильярно подошел к нему Андрюшка.
— Да, ужасное несчастье! — ответил Иероним Иванович и встал, делая вид, что хочет идти в игорную комнату.
— Постойте! — сказал ему Андрюшка, загораживая дорогу и сверкая темными глазами, в которых блестела затаенная мысль.
Граф с удивлением посмотрел на него:
— Что вам угодно?
— Очень немного.
— Что именно?
— Я хочу вам предложить денег взаймы… Я сам игрок и прекрасно понимаю, что отыграться необходимо…
— Денег?.. Вы предлагаете мне денег? — недоверчиво переспросил граф, отыскивая на лице говорившего насмешку.
Но лицо Андрюшки было совершенно серьезно.
— Да, денег… но с условием, чтобы первая ставка опять была на двойку пик… Это моя карта, и я через вас хочу испытать еще раз свое счастье… Сколько вам надо?..
Глаза графа алчно разгорелись.
Он ближе подошел к Андрюшке и, взяв его за пуговицу сюртука, заговорил топом, который менее всего мог бы внушить доверие, столько торопливой радости было в нем.
— Если можно, полторы тысячи, я вам их завтра доставлю… под честное слово, а впрочем, хотите вексель?..
Он остановился, понимая, что говорит что-то не то, и опять пристально поглядел в лицо Курицына, отыскивая в нем издевательство.
Андрюшка тем временем молча полез в карман, вынул бумажник и принялся отсчитывать деньги. Затем он подал их графу и сказал:
— Я верю вам и вашему графскому слову.
— Благодарю! — с театральной ужимкой поклонился граф, принимая деньги… — Но как это, право, все странно? Вы меня не знаете, я вас тоже, и вдруг…
— Вы меня не знаете, но я вас, — значительно ответил Андрюшка, — я вас прекрасно знаю…
— Разве мы где-нибудь встречались?..
— Вы это узнаете потом… — И вдруг, улыбнувшись, Андрюшка прибавил: — Но и у меня к вам есть просьба. Проиграете ли вы или выиграете — все равно вы должны со мной отужинать… Я к вам имею дело. Согласны вы?
— Согласен, — без запинки ответил граф. — Согласен, если это вам доставит удовольствие.
— Большое! — многозначительно ответил Карицкий. — А теперь пойдемте играть. Только непременно ставьте на двойку пик… Эго мое требование…
Они ушли в игорную залу.
В жизни весьма нередко бывают странные случайности. Фаталисты верят в них и все более и более крепнут в своих мистических убеждениях.
Двойка пик была дана. После нее были даны еще две крупные карты, почти подряд, и выигрыш графа покрыл недавний проигрыш.
Карицкий, однако, не потребовал и даже не намекнул на возврат данного в долг, а граф медлил, имея в виду предстоящий ужин и какое-то «дело», к нему относящееся.
Он нюхом чуял, что этот молодой человек нуждается в нем, и поэтому не спешил с отдачей, но надеялся удержать всю сумму у себя, тем более что сам заимодавец заставлял думать именно так.
Он даже и не задал себе вопроса, какое именно это дело и чего под видом его или, вернее, в качестве услуги за услугу потребует от него этот странный юноша. Какое ему было до этого дело? Он знал, что ради денег и выгоды он готов на все.
Флирт опять забегал около графа. Он пожимал ему руку и поздравлял с выигрышем и непременно хотел оставить ужинать, но граф наотрез отказался.
— Ну-с! Я к вашим услугам, — вкрадчиво сказал он, подходя к Андрюшке, который задумчиво шагал по зале.
— Поедемте! — отвечал тот.
И оба стали молча спускаться по ковровой лестнице. Лицо Курицына было взволнованно и сосредоточенно. В швейцарской граф спросил:
— Куда же мы поедем?
— К Контану или Кюба?
— К Контану! — бросил граф, накидывая шинель.
Через несколько минут новые знакомые входили в отдельный кабинет. Лакей, получив заказ, мелькнул фалдами и исчез.
Граф облокотился на стол, выправил манжетки и с любезной улыбкой обратился к своему спутнику:
— Ну-с… Теперь, надеюсь, нам ничто не мешает поговорить…
— О, это еще успеется, — деланно беззаботным тоном отвечал Андрюшка. — Я, видите ли, товарищ вашего сына. Хотя я и старше его целыми двумя курсами, но одно время был знаком с ним, и даже очень хорошо, — теперь, изволите ли видеть, меня чрезвычайно интересует его судьба… весь город говорит об этом деле.