— «Почему Адам съел яблоко? — Потому, что у него не было деликатных мясных таблеток Хоткинса!».
— «Кушайте бульон Хоткинса в кубиках и Вы избавитесь от расходов на курорты!». Мои гости приходили в ярость, видя как чемоданы вынимаются из омнибуса отельным швейцаром заклеенными сверху до низу Хоткинсом.
Но сам Хоткинс не показывал своего герба. Это был решительный и крайне вспыльчивый господин, гигантских размеров, с головою, походившей на футбольный мяч и опущенным левым веком. Его дочь, Сэди, была стройной, уверенной в себе красавицей с многообразными талантами. Она рисовала акварели с фресок в фараоновых гробницах, под руководством одного юного английского художника по фамилии Сесиль Уайт, славного, но довольно бездарного малого, младшего сына фамилии, как я думаю, с маленьким доходом, весьма очарованного мисс Хоткинс и её миллионами, хотя и неосведомленного о том, что последние вели свое начало от бесчисленных стад скота, проходивших чрез мясорубки в Чикаго.
Мисс Хоткинс сопровождалась постоянно Мохаммедом бен Али, её личным драгоманом, прославленным Адонисом Луксора, бронзово-коричневым полубогом в затканном золотом шелку от плеч до ног. Его животная красота сообщала ей ритм. Стройная и ловкая она скользила бок о бок с ним шагами пумы. Маленькое, отчетливо очерченное личико с изящным ротиком и большими агатовыми глазами напоминало мне Сехмет, богиню с кошачьею головою, которую вы видели в том маленьком красивом храме за священным озером, у Карнака… эту Сехмет, о которой арабы говорят, что она каждую ночь выходит из храма и поедает людей!
С самим м-ром Хоткинсом я побывал в знаменитом гипостиле карнакского храма. С пренебрежением взирал он на полусотню колонн этой величествен ной колоннады, вышиною в башню и покрытых дивной позолотой. «В Америке», — пробурчал он — «мы воздвигаем камешки куда покрупнее. Слыхали вы когда-нибудь о небоскрёбе Зингера — 512 футов?». Между прочим, побывал он и на охоте на шакала. Вы видели там, на Нильской набережной, трех грязных арабов с охотничьими ружьями, которых можно нанимать. На прибавку получаешь труп осла, разложившийся до последней степени. Позади него располагаются на окраине пустыни, стараясь укрыться от вони, пока шакалы не начнут выходить из своих нор на арабских кладбищах. Тогда их подпускают на десять шагов. М-р Хоткинс вернулся однажды утром домой с пятью штуками, в качестве трофея, и, не переодетый, явился к лэнчу. Сам он, конечно, был не чувствителен к той ослиной вони, которой от него несло, закалясь за годы ежедневного пребывания в консервных мастерских. Но лэди Мильфорд почувствовала себя дурно уже за супом и принуждена была покинуть табльдот.
Ну-с, так вот! В те времена трое из доверенных ассистентов Флиндерса Пе — три были заняты раскопками в Бибан эль Молук возле того места, где Теодер Девис нашёл могилу королевы Тени и ту мумию, о которой некоторые учёные еще и по сию пору спорят, что это мумия не ее, а ее знаменитого сына, фараона-еретика Эхнатона. Ждали новых, важных находок. М-р Хоткинс приказал оседлать мула, прихватил с собой трёх драгоманов и отправился туда. Археологи вынырнули из своих шахт. Полуослепшие, желтые от малярии, лихорадочно возбужденные пребыванием денно и нощно, в продолжение многих месяцев, — в жгучей пустыне, оглашаемой лишь воем гиен. Жадные мухи роями сидели на их хаки. Измученные жарою, осипшие от постоянной перебранки с арабами, просеивавшими в большие корзины могильный песок, они с невольным раздражением взирали на этого упитанного, корпулентного туриста, критическим взглядом окидывавшего их труд. Хмурым, из-подлобья взглядом встретил глава египтологов вытаращенный взгляд м-ра Хоткинса. М-р Хоткинс сполз со своего мула, насмешливо ухмыльнулся и процедил своё: «Европейские методы! У нас, в Калифорнии, отводят воду из ближайшего ручья и размывают весь бок горы, пока не доберутся до породы!» Он шагнул к отверстию гробницы. Два юных атлета встретили его там и он вылетел оттуда, словно выброшенный извержением вулкана. Разозлённые археологи исчезли в своей гробнице, отделив себя эпохою в три тысячи лет от м-ра Хоткинса.