Возьмем, например, двумерное пространство поверхности воды. Волны на ней от падения камня ослабевают пропорционально простому расстоянию от источника волнения, а звуковые волны, идущие по трем измерениям атмосферы, ослабевают пропорционально уже квадрату расстояния от звучащего тела, потому что волны здесь несутся еще по третьему измерению вверх и вниз и поэтому ослабевают не пропорционально окружностям, на которые распространяются водяные волны, а пропорционально сферическим оболочкам.
Отсюда ясно, что если бы свет, лучистая теплота, тяготение, электромагнитные возмущения неслись еще по новым, недоступным нам протяжениям, то они ослабевали бы в пространстве более чем пропорционально второй степени своего расстояния от центра.
Теперь рассмотрим другой и на этот раз уже реальный и очень важный пробел в сведениях, доставляемых нам о внешнем мире нашими органами чувств. Этот пробел мы должны серьезно принять во внимание, если не захотим быть очень односторонними в наших., выводах об эволюции окружающих нас миров.
Единственным посланником небес, доставлявшим человечеству сведения об окружающих землю небесных светилах, был и является до настоящего времени световой луч, несущийся в междузвездном эфире, окружающем Млечный Путь, со скоростью 300 тысяч километров в секунду — скорость самого светящего тела. Как ни велика эта скорость, но все же междузвездные расстояния так громадны, что от отдаленнейших светил до нас свет идет тысячи и миллионы лет, а следовательно и показывает их нашему зрению такими и там, какими и где они были тысячи и миллионы лет назад. Если б эволюция миров совершалась быстро и одновременно, то мы видели бы отдаленные звезды более молодыми, чем они есть теперь и не в тех местах, где они находятся. Этот факт уже и принимается во внимание и даже может объяснить нам то, что среди ближайших к нам звезд мы видим больше желтых, т. е. наблюдаем их в более позднем возрасте, чем очень отдаленные, где, повидимому, преобладают (т. е. преобладали сотни тысяч лет назад) белые, хотя от некоторого поглощения лучей в междузвездном пространстве они и должны бы казаться почти красными.
Но есть другое обстоятельство первостепенной важности, значение которого еще слишком мало оценено. Мы знаем, что лучистая энергия может изливаться колебаниями всевозможной частоты. Секундный маятник часов дает по одному колебанию в секунду, а музыкальная струна вместе со звуковыми волнами, сравнительно медленно несущимися в атмосфере, посылает, может быть, в глубину пространства, со скоростью около 300 тысяч километров в секунду, и эфирные колебания такой же частоты. Являются ли эти ее волны тожественными с теми поперечными колебаниями, какие дает свет и электромагнитные волны Герца? Повидимому нет, потому что для звуковых волн мы находим только резонатор, отзывающийся при посредстве воздуха, но не находим резонаторов, отзывающихся через светоносный эфир. Да это нам и не важно в данном случае; нам важно здесь установить лишь факт, что колебания лучистой энергии могут быть всевозможных частот, соответственно частоте колебания источника, которым в области света обыкновенно бывает атом вещества.
Составим систему из 67 все повышающихся гамм или октав колебаний, представленных в абсолютных единицах (где за основу принято одно колебание в секунду), и тогда мы увидим, что только одна 49 гамма этой системы действует на наши органы зрения, а все остальные не находят в них отзвука.
Это, конечно, громадный недочет в важнейшем из наших органов познания. Он был отчасти устранен фотографией, отозвавшейся не только на эту гамму, но и на две соседние с нею и пополнившей недочет, но и этого слишком мало. — «В море всевозможных эфирных колебаний, — говорит Стратонов в своей прекрасной книге «Солнце», — нам известны лишь два небольших островка. А все остальное пространство нам неведомо. Громадный беспредельный мир существует по ту сторону от воспринимаемого нами. И мы его не знаем. До нас доходят лишь жалкие обрывки скрытого мира».