Это было необычно, но именно об этом я подумала в тот момент. Это было пророчеством. «Моя дорогая, — сказал он, — у меня есть сюрприз для тебя. Я встретился с очень необычным человеком. Он будет здесь с минуты на минуту. Наверное, снегопад задержал его немного. Входи, сними пальто и садись». Но я стояла на месте, ошарашенная. «Поэтому ты вызвал меня домой?» — спросила я. «В общем, да. Я хотел, чтобы ты встретилась с ним. Он идеально подходит для тебя. Он из знатной и известной семьи, и великолепно выглядит, от шляпы до ботинок». «Отец, — сказала я, — ты напугал меня до смерти из-за своей сумасшедшей идеи, которая…» «Я напугал тебя?» «Да. Я подумала, что-то случилось с мамой или…» «Не будь дурочкой, Юстина! Я должен подумать о твоем будущем». Я ужасно разозлилась, а он никак не мог понять, что меня так раздражало. Он сказал, что делал все только из любви ко мне.
— Нельзя торговать людьми, словно вещами, — сказал Николас.
— Нельзя? — рассмеялась Юстина демонически. — Это происходит везде и всюду. — Она повела руками, будто охватывая мир. — В замужестве, где от женщины ожидают выполнения определенных обязанностей, в разводах, когда дети становятся объектом сделки. Все время, Ник. Стань же взрослым.
Николас встал с дивана, раздраженный ее разговором свысока.
— Держу пари, что отец часто говорил тебе это: «Стань же взрослой, Юстина?»
— Что ты знаешь об этом?
— Ну давай. Ты собираешься затеять очередную драку? Я говорю тебе…
Юстина наклонилась над столом, чтобы ударить, но Николас без труда перехватил ее руку.
— А теперь послушай, — сказал он. — Я не собираюсь ссориться с тобой, но я не позволю провоцировать драку каждый раз, когда ты хочешь привлечь к себе внимание. Есть другие способы. Например, ты могла бы просто попросить.
— Я не буду просить, — сказала она.
— Ого! Вот ты какая. Я обычный человек и не нуждаюсь в психологических драмах.
— Зато я нуждаюсь.
— Нет, — сказал он, — тебе тоже это не нужно. — Николас отпустил ее руку.
— Докажи.
— Это можешь доказать только ты сама.
— В одиночку я не смогу. — Юстина смотрела ему в глаза. Ее руки поднялись. Она обхватила Николаса за голову и прошептала: — Помоги мне.
Губы Николаса встретились с ее губами.
Казалось несправедливым, что Билли Шотак носил прозвище «Дикий Билл», но это было именно так. Он прекрасно выглядел в свои сорок лет, хотя был невысокого роста. Он постоянно носил рубашки с длинными рукавами, даже в самую жару, когда все вокруг потели.
Он словно бы не хотел демонстрировать свои огромные бицепсы. Говорят, Билли заслужил свое прозвище потому, что пиву предпочитал двойной виски, который пил постоянно. Очевидно, жара совсем не беспокоила его.
Билли работал на Лилко, объезжая диких лошадей и всегда говорил тем, кого побеждал в армреслинге в баре Грендель, честно используй свои мускулы:
— Мне не нужно ходить в гимнастический зал, чтобы добиться этого, — говорил он, проглатывая двойной виски, и ставил руку на локоть, подзывая очередного соперника. — Черт возьми, моя работа сделала меня таким. Честная работа — лучше всяких тренажеров. — Потом он качал головой с копной волос песочного цвета. — Я не из этих сопливых жокеев.
Грендель был местным питейным заведением — это был синий домик, стоявший в нескольких милях от западного побережья Бриджа, на дороге к Монтак Хайвей.
Позже вечером, Билли Шотак стоял на крыльце Гренделя, собираясь уйти. Небо превращалось из синего в черное, по дороге сновали автомобили, чьи фары казались глазами чудовищных животных.
Билли глубоко вздохнул и выругался. «Когда-нибудь мы все помрем от выхлопных газов, все больше отравляющих воздух», — подумал он.
Недалеко от бара его поджидал грузовик Лилко, но Билли сегодня очень не хотелось покидать приятную обстановку бара. Из-за его спины доносилась музыка. Тони Бенетт пел «Я оставил свое сердце в Сан-Франциско».
Настроение изменилось, когда он поехал по одной из темных дорог — он начал насвистывать нечто неопределенное. В этот момент он выехал из-за последнего поворота дороги и увидел темную фигуру в пятне света левой фары.
— Какого дьявола! — Он нажал на тормоза и высунулся в окно. — Ты, тупой ублюдок! Я мог бы убить тебя. Какого черта…
Дверца с другой стороны распахнулась и словно торнадо выбросил Билли из кабины.
— Эй! — Он покатился по холодному асфальту. — Эй, приятель! — Билли вскочил на ноги и встал в боксерскую стойку, выставив кулаки перед грудью.