Револьвер Уисла находился в горизонтальном положении, указательный палец скользнул к курку. Николас шагнул вперед, нанося правой ногой удар в подъем ноги телохранителя и одновременно ударяя ребром левой руки по револьверу. Грянул выстрел, и нуля срикошетила по стене, оставив глубокую царапину на голубой краске.
Уисл уронил револьвер и нанес правой рукой удар в брюшную полость Николаса, вытаращив глаза, когда его рука остановилась на полпути, словно наткнувшись на невидимый барьер. Уисл скорчился от боли, повернувшись вокруг своей оси. В то же мгновение Николас ударил его левой рукой в солнечное сплетение, и тот рухнул, теряя сознание.
Фрэнк не пробовал выхватить револьвер, он пытался атаковать, выставив вперед руки.
Николас стоял неподвижнее наблюдая за противником. Времени было достаточно. «Он левша, — подумал Николас, — и ожидает приемов каратэ».
Николас без труда отвел смертельный удар Фрэнка. Томкину, который с интересом наблюдал за схваткой со стороны, показалось, что Николас вовсе и не сделал никакого движения, а лишь чуть ткнул локтем в грудную клетку Фрэнка. Фрэнк упал, как подкошенный, на свежевыкрашенный пол.
— Я знал, что ты хорош в этом! — воскликнул Томкин возбужденно. — Знал. Об этом говорили донесения, хотя им не всегда можно верить. — Он посмотрел на два неподвижных тела. Томкин поднял глаза и протянул руку. — Рад работать с тобой, Ник.
Николас посмотрел ему в лицо и двинулся по коридору к лифту.
— Я уже сказал вам, что не собираюсь работать на вас. — Он нажал кнопку. Лифт зашумел. — Вы не уважаете людей. — Томкин подошел к нему, перешагнув через распростертые тела.
— Это не так.
— Так. Я не хочу быть марионеткой. Теперь я понял поступок Юстины. Я же вам ничем не обязан, Томкин. На меня у вас нет никаких прав.
Двери лифта открылись, и Николас вошел внутрь.
— Обождите минуту, Ник, — Томкин вытянул руку.
— Не звоните мне. Я сам позвоню.
Двери начали закрываться, когда Николас нажал кнопку первого этажа, но Томкин рванул вперед, задержав двери руками. Его глаза сверкали.
— Ты ничего не забыл? — выпалил он. — Под угрозой не только моя жизнь, но и жизнь моих дочерей. Ты ведь не хочешь, чтобы этот сукин сын поднял руку на Юстину? Не хочешь? Подумай об этом, — сказал он резко и отпустил двери.
Спускаясь в лифте, Николас вспомнил ту ночь, когда в окно кухни влетел труп животного. Красная кровь и черная туша. Ниндзя хотел посеять ужас, который был одним из его оружий. Идеограмма комусо тоже служила для этой цели.
На улице он увидел темноволосого мужчину с широкими плечами и помятым лицом, чем-то походившего на ковбоя. Он стоял возле белого «форда». На крыше автомобиля не было красного фонаря, но и без того Николас понял, что это полицейская машина. Он узнал лицо человека. Это был детектив, лейтенант Лью Крокер. Он хотел позвонить лейтенанту Рэю Флоруму, полицейскому западного побережья Бриджа, но Юстине это вряд ли поправилось бы. Вместо этого Николас набрал номер доктора Дифорса и проговорил с ним несколько минут. Тот согласился присмотреть за Юстиной.
— Линер, — сказал Крокер, когда Николас подошел к машине, — какие у тебя к дьяволу дела с Рафаэлем Томкиным? — Он ковырял в зубах спичкой.
— Привет, лейтенант, — кивнул Николас.
— Кончай свой диалог и полезай в машину, — сказал Крокер, садясь за руль. — Нам еще нужно кое-что сделать.
Николас открыл дверцу и влез в автомобиль. Как только его нога поднялась с асфальта, машина рванула с места.
— Твой приятель Ито дал тебе какие-нибудь инструкции? — спросил Крокер. Он стал пробиваться через поток машин, направляясь вдоль Парк Авеню.
— Томкин подобрал меня, пока я ждал тебя.
Крокер фыркнул.
— Неужели мама не говорила тебе никогда не садиться в машины, полные пассажиров? Господи! Что нужно было от тебя этому засранцу?
— Я не хочу отвечать.
Крокер повернул голову, не обращая внимания на плотное движение, и посмотрел на Николаса.
— Послушай, приятель, не зли меня. Если я спрашиваю о Рафаэле Томкине, значит, это действительно меня интересует. — Крокер зло крутанул руль, и они помчались по другой улице.
— Я познакомился с его дочерью, — сказал Николас. — А он хотел избавить ее от меня.
Крокер ударил по баранке ребром ладони.
— Черт возьми! — воскликнул он. — Черт возьми! С которой из них?
— Что с которой?
— Дочерью, Линер. С какой из дочерей ты познакомился? С Гельдой, или с этой сумасшедшей — как ее имя?