— Вставай! Вставай! — Зашипел кто-то над ухом.
Чьи-то руки помогли мне сесть. Я со страхом посмотрел на свое тело, ожидая увидеть страшные раны и лоскутья кожи, но на мне не было ни ссадины. Я задрожал, вспомнив ту ужасную боль.
— Сюда! — сказал голос нетерпеливо. — Давай! Двигайся! Некогда сидеть!
Я соскользнул с деревянной подстилки и обернулся. Это был тот искалеченный японец. На его лице проглядывало беспокойство, одной рукой он отогнул полу палатки. Солнечный свет ударил мне в глаза.
Я сделал шаг, и ему пришлось поддержать меня, чтобы я не упал.
— Я не могу двинуться, — сказал я.
— Сможешь, — прошептал он. — Днем они не будут преследовать тебя. — Японец дал мне воды и пока я пил, тревожно всматривался. — Мы все достаточно натерпелись, — сказал он тихо. — И все бесполезно. — Он шевельнулся на своих костылях. — Пойдем. У нас нет времени.
Я кое-как выбрался из палатки. Мое сердце так бешено колотилось, что казалось, смерть моя от сердечного приступа наступит раньше, чем я сделаю десять шагов.
— Не знаю, как и благодарить тебя, — сказал я японцу.
— Не стоит, — ответил он. — Мы из разных миров и никогда не поймем друг друга.
— Почему нет? — Я протянул ему руку. Он быстро пожал ее. — Еще одно, — скажи мне: кто они? — он понял, что я имел в виду.
— Не все ли тебе равно. — Японец стал отворачиваться.
— Прошу тебя, мне необходимо это знать.
— Ниндзя, — буркнул он, отвернувшись.
— Я пожелал ему удачи, — сказал доктор Дифорс, — но не уверен, что он услышал меня. Я повернулся и побежал в джунгли, подальше от этого лагеря и от ниндзя.
— Я никому не рассказывал о том, что со мной случилось, ни друзьям, ни жене. А тебе я рассказал это только потому, что ты поймешь меня, Николас.
— Я догадываюсь, что ты испытываешь к ним, — сказал Николас.
— К нему, — поправил Дифорс.
— Они все одинаковы.
— Ты уверен?
— Их так тренируют. Дисциплина ниндзя строже самурайской, все содержится в глубокой тайне.
— Я хочу, чтобы ты нашел его, Николас. — Доктор Дифорс оттолкнул от себя тарелку. — Я знаю, что ты единственный, кто сможет это сделать.
День был ясным, в небе ни облачка. Солнце так сильно отражалось от хромированных поверхностей автомобиля, что Николасу пришлось надеть очки.
Он выехал из города и повел машину вдоль побережья. Подъехав к дому Юстины справа, Николас не мог сказать, стояла ли возле дома ее машина. Дверь была закрыта.
— Ее нет дома.
Николас обернулся. Из-за угла вышел Крокер. Он выглядел так, будто не спал две или три ночи.
— Машины тоже нет.
— Что ты здесь делаешь, Крокер?
— Давай поговорим. — Он повел Николаса к пляжу.
Крокер, щурясь, посмотрел на солнце.
— Я выгнал Элисон из дома прошлой ночью.
Николас молча посмотрел на него.
Крокер улыбнулся, но глаза его оставались серьезными.
— Хотя на самом деле все было совсем не так. Думаю, она сама хотела уйти. Да. Мы оба хотели. — Он сунул руки в карманы брюк. — Все было очень мило. Была любовь и…
Они оба остановились, как по команде. Крокер посмотрел на свои ботинки, полные песка. Подняв голову, он сказал:
— Ник, Винсент мертв. Его нашли прошлой ночью — он не сказал, где, — со сломанной шеей.
Николас глубоко вздохнул и сел на песок, обхватив руками колени и уставившись в морскую даль.
— Ник…
Он вспомнил рассказ доктора Дифорса о боли. Это было слишком. В день похорон Элин и Терри.
— Господи, — сказал он. — Господи.
Крокер присел рядом.
— Ник, — сказал он вежливо, — я не мог тебе сказать иначе. Не по телефону же.
Николас кивнул, понимая, что Крокер чувствует себя виноватым за оскорбление. Поэтому лейтенант и проделал этот долгий путь, когда можно было лишь поднять трубку. Он вспомнил, что Крокер обедал с Винсентом тем вечером.
— Ник, — сказал Крокер.
Николас осмотрелся.
— Что происходит? Ты должен мне сказать.
— Я не знаю. Что ты имеешь в виду? В этом замешан Томкин. По самые уши. Он получил предупреждение ниндзя уже неделю назад. Я видел его. У него полно связей с процветающими японскими фирмами. Кому-то он перешел дорогу. Только этим можно объяснить смертный приговор. Без сомнения, они послали ниндзя, чтобы его убрать.
— Убить его пытались и раньше. Томкин — осторожный ублюдок. Ему не нужна твоя помощь.
Николас покачал головой.
— Здесь ты ошибаешься. Без меня он покойник.
— Это не имеет значения, не так ли? Две смерти здесь и три в городе. Ни одна жертва не связана с Томкиным.