Мороз прочно сковал речушку-переплюйку, да и времени с момента вынужденной посадки прошло больше месяца, по радио давно уже не передают о пропаже вертолета с золотом, бдительность поисковых групп притупилась (что они рыщут по стране, Валентин не сомневался), пора отправляться в путь. Все ли он сделал?.. Вертолет в первый же день после ухода Кукушкина и прокурора он с большим трудом затащил под кроны разлапистых елей. Хорошо, что предусмотрел взять трос. С его помощью, действуя рычагами из жердей, он надежно спрятал свою спасительницу. Зря, правда, снял аккумулятор и радиоприемник — сразу станет ясно, что посадка не аварийная, но теперь вряд ли вертолет найдут скоро. А без радиоприемника тут с ума сойти можно. Правда, Валентин находил себе занятия: рыбачил, охотился, рубил дрова, топил печку. Иногда день пролетал незаметно. А вот когда хандрил, погружался в воспоминания, на душе становилось муторно и день тянулся месяцем.
Особенно ему нравилась здесь рыбалка. В предчувствии скорого ледостоя начали скатываться с верховья таймени, ленки, сиги, щуки, хариус. Используя для наживы белые личинки жука-дровосека, которых нетрудно было добыть из прелой еловой древесины, Валентин насаживал их на крючок и только успевал подсекать. Уха и жареная рыба ему надоели, но хлеб давно кончился, а две пачки галет и консервы Валентин берег на дорогу.
Охота была похуже: глухари и рябчики попадались редко, а на сохатого рука не поднималась — такие красавцы, что глаз не отвести. Да и куда ему столько мяса? А за дикими кабанами надо побегать, изучить их повадки, долго ждать, когда они на тебя выйдут, или гнаться за ними во все лопатки. А в дорогу запастись салом просто необходимо: оно не мерзнет, питательно, вкусно.
Позавтракав и попив чаю, Валентин взял ружье, набил карманы патронами и вышел из землянки. Яркий солнечный свет и белизна снега ослепили его, и он стоял некоторое время, прикрыв глаза ладонью. Когда резь в глазах прекратилась, надел на ноги лыжи и, как в юности, с задором и радостью помчался по рыхлому скользкому снегу, не чувствуя ни малейшей тяжести, словно лыжи сами несли его.
Он хорошо изучил окрестные места и направился вдоль опушки к видневшейся невдалеке невысокой сопочке, заросшей у подножья дубняком, куда приходили кабаньи стаи полакомиться желудями. Правда, в этом году урожай дуба скудный, но кабаны все равно появляются там, роют снег, ищут.
Свернув на неширокую прогалину, Валентин увидел кабаньи следы и здоровенные, похожие на следы от лаптей. Не иначе, за стаей увязался медведь. Неурожайный год не дал некоторым возможности нагулять жиру и залечь на зимнюю спячку, вот и шатаются они по тайге в поисках пищи.
Преследовать голодного хищника небезопасно, понимал Валентин, но любопытство взяло верх, и он, перезарядив ружье патронами с картечью, ускорил бег.
Боровый лес вскоре кончился, и к подножью сопки пришлось подниматься по редкому, невысокому кустарнику, который хорошо его маскировал.
Валентин повесил ружье на шею, сбавил шаг и стал внимательно прислушиваться. Следы были свежие, и когда медведь настигнет стаю, раздастся визг и шум борьбы… А если медведь уже настиг жертву? Он не волк, охотничьим азартом не страдает — удовлетворится одним кабанчиком… Надо быть настороже, в случае чего не замешкаться. И оказался прав: не прошел и с километр, как услышал медвежий рев, а ветерок, дувший ему в лицо, донес запах пота и крови.
Валентин снял ружье и, бесшумно скользя лыжами, пошел на запах, прикрываясь кустами.
Медведя он увидел метрах в пятидесяти, за трапезой: растерзанный кабан лежал у его ног, а вокруг виднелся истоптанный, изрытый снег — место схватки. Зверь стоял к нему боком, левой стороной, как раз под выстрел в сердце, но Валентин раздумывал, бить или не бить? Голодный, одинокий зверь столько гнался за добычей, и самому оказаться жертвой… Почему-то было жаль его.
Валентин хотел уже повернуть назад, видимо, скрипнул лыжей, и медведь услышал, повернулся к нему; угрожающе зарычав и оскалив пасть, двинулся на него. Валентин выстрелил. Раздирающий рев прокатился окрест. Раненый зверь поднялся на задние лапы, приготовился к прыжку. Валентин нажал на второй спуск. Медведя отбросило назад и он, хрипя и перебирая лапами, повалился набок. Добивал его Валентин из пистолета выстрелом в ухо. И зверь затих…
Вечером Валентин варил шурпу из медвежатины. А большой кусок свинины, который отрезал от добычи медведя, густо засолил. Теперь он был готов в дорогу. Оставалось только понадежнее запрятать золото. С собой он решил взять килограммов пять. В Уссурийске, куда он намеревался податься, остались друзья по службе на Воздвиженском аэродроме, у них непременно найдутся знакомые стоматологи, которые охотно купят золотишко.