«Отлично, — отметил про себя Валентин, — этого мне и надо». — Он услужливо согнулся, упираясь руками в ствол дерева. Кукушкин, кряхтя, забрался ему на спину. Стал выгребать из дупла снег.
— Есть! — воскликнул радостно через минуту, доставая мешочек с золотом. В нем было килограммов шесть, все оставшееся у Валентина в наличии, не считая захоронки в месте приземления вертолета.
— Это и все? — спросил Кувалдин.
— Там еще есть мешочек, — ответил Валентин. — Конечно, не все же тридцать килограммов можно было засунуть туда.
— Больше тут ничего нет, — возразил Кукушкин.
— Поищи получше, может, трухой забило.
Кукушкин еще возился минут пять.
— Нету. У меня рука уже закоченела.
— Значит, в другом дупле, — словно бы вспомнил Валентин, давая возможность Кукушкину спуститься на землю. А когда он слез, усомнился. — Все-таки, кажется, здесь. Ты, наверное, плохо искал.
— Полезай сам! — прикрикнул Кукушкин, наслаждаясь своим превосходством: наконец-то и ему выдалась возможность покомандовать.
Валентин подтолкнул его к дереву и, не давая опомниться, заставил упереться руками в ствол, подставить ему спину. Одним движением взмахнул на нее, и, ухватившись за сук, второй рукой полез в дупло. Но не вниз, а вверх, где, прикрытый заглушкой, лежал пистолет. Взял его и сунул в рукав. Потом стал ковыряться внизу. — Да, это во втором дупле, — сказал неуверенно, слезая со спины бандита.
— И далеко оно? — Кувалдин начал накаляться.
— Да вон, рядом, — указал Валентин почти на такой же старый, разлапистый вяз, растреснутый метрах в двух с половиной от земли и тоже с выпревшим дуплом.
Пока шли к дереву, Кувалдин развязал мешочек и, зачерпнув золотую россыпь, любовался сверкающими, как само солнце, крупинками, перекатывая их на ладони.
Как и у первого дерева, Валентин покорно подставил спину. Кукушкин полез. Кувалдин стал рядом, задрав голову, с нетерпением ожидая, сколько золота достанет напарник из этого дупла. Когда Кукушкин запустил руку в дупло, Валентин снял с предохранителя пистолет и, рванувшись в сторону, сбил с ног Кувалдина. Не успел начальник охраны понять, что произошло, как две пули прошили его насквозь. Кукушкин висел, уцепившись одной рукой за сук, второй за край дупла, надеясь, видимо, что смерть и на этот раз обойдет его мимо. Валентин же думал по-другому: не дай он спастись Кукушкину тогда, не получилось бы так глупо теперь.
Он выстрелил дважды, и тело Кукушкина упало под дерево, обагряя снег дымящейся кровью.
Валентин нагнулся, взял из рук Кувалдина пистолет, вытащил обойму, разрядил. Пистолет бросил в дупло. То же проделал с оружием Кукушкина. Обыскал карманы бандитов. Документы оставил, деньги забрал. Их оказалось более двух миллионов — пригодятся.
Окинул презрительным взглядом недавних охранников, с которыми не раз встречался и пивал чаи. Вид крови, все еще сочившейся из пробитых курток и расплывающейся под ними на снегу багряными сгустками, побледневшие лица, принявшие другие, незнакомые черты, произвели на него гнетущее впечатление. Еще два трупа на его счету. За что?.. За холодный презренный металл.
Валентин вытащил из руки Кувалдина мешочек. Не зря зэки называют его «рыжевьем». Разве может оно сделать человека счастливым? Зачем оно ему? Чтобы всю жизнь мучиться угрызениями совести?.. Нет, лучше он развеет его по ветру, чем допустит, чтобы из-за него снова убивали…
Он сунул руку в мешочек и зачерпнул целую пригоршню холодной тяжелой россыпи. Достал и, будто ослепленный, зачарованный не мог отвести взгляда от сверкающих, как само солнце, крупинок. Вспомнились слова одного золотоискателя: «Золото — это капли пота Бога-Солнца, упавшие на землю. Потому, чтобы их найти, надо пролить море пота…»
За эти шестьдесят килограммов пролит не только пот, но и кровь. Справедливо ли будет Божий дар снова бросать в землю? И разве он, Иванкин, не прошел муки ада — Афганистан, лишение любимого дела, любимой женщины, — чтобы получить этот Божий дар? «Ты похитил его, — вдруг вспомнился сон накануне. — Верни его», — будто повторил Анатолий. «Нет уж, — возразил Валентин. — Похитили бандиты, а я воспрепятствовал им. И верну его тем, кто своим трудом и муками заслуживает. Эти шесть килограммов — Лене, а те, что у землянки, возьмешь ты и отдашь, кому сочтешь нужным — в письме я написал, где найти».
Он еще раз окинул взглядом трупы и помотал головой, словно желая отогнать наваждение. Надо скорее вернуться к Лене, оставить золото и предупредить, чтобы тоже уехала: дружки Кувалдина и Кукушкина не оставят ее в покое.