— Я считаю, надо мне объясниться, — Нечаев порылся в карманах, достал портсигар, но закуривать не стал.
— Объясняйся, как тебе угодно! — глянул строго на него Васькин.
— Я на должности в Парадном уже одиннадцать лет.
— Ну и что?
— Никаких званий. Никаких движений по службе. Лишь одни кляузы. Того обидел, с другим поступил незаконно.
— Хочешь сказать, этого нет?
— Чистеньким в районе трудно ходить. Там жизнь без удобств, хлопот только по мясокомбинату предостаточно. Не раз меня разбирали по инстанциям, но серьезно виноватым не признавали.
— А факты общения с директором совхоза «Рассвет»?
— Ваня Шорин — мой друг детства. Учились в одном классе семилетки в Парадном. Если что-то признается в нашем общении ущербным, так ты меня суди. Ваню не тронь! Он труженик на своей земле. Рабочий день — от темна до темна. Никаких отпусков и выходных. Поживи-ка такой жизнью! Да еще свыше кричат иные руководители: не нужны нам коллективные хозяйства, заменим их фермерами. Разрушить все можно, но что жрать будем?!
Нечаев замолчал и уткнулся взглядом в крашеный пол.
Борису Николаевичу вдруг стало жаль его, как-то неожиданно он проникся уважением к этому загнанному в угол человеку, который приехал просить за друга Ваню Шорина. Васькин, не чувствуя себя вполне уверенным судьей сельских дел, сказал Нечаеву:
— Ладно, с тобой пусть твое районное начальство разбирается. А совместно нам бы раскрутить убийство. Сумеешь что-то разнюхать — помогай. Не сумеешь — занимайся своими делами.
На том расстались.
Как ни странно, после посещения Тимониных работниками угрозыска Варвара мало-помалу начала говорить. Она растягивала слова, будто заика, и очень скоро уставала. Но это был уже сдвиг. Василий Корнеевич при встрече с капитаном Васькиным обрадованно удивлялся:
— Вы прямо-таки Кашпировский, Борис Николаевич. Женка-то у меня повеселела, всюду бегом скачет. И слова у нее получаются.
— Ничего такого новенького не вспомнила? — перебил его Борис Николаевич.
— Нет. Только говорит, что снасильничали эти бугаи вдвоем Раю. А потом, понятно, концы в воду.
— Не совсем так, Василий Корнеевич…
— Может быть. Мы с Варварой не шибко образованы, не все понимаем.
— Да, кстати, — поднял руку Борис Николаевич. — В вашем Северном районе много было голубых машин «Жигулей»? Вы же бывший автомобилист.
— Штук десять было. Я даже знаю у кого. Тогда партия такая пришла, в восемьдесят восьмом. Ну, районное руководство их по себе расхватало. Не машины — игрушечки. Одна — у директора совхоза «Рассвет» Ивана Шорина.
— Как он из себя? — перебил Васькин.
— Мировой мужик! У наших с Варварой стариков мед берет — всегда деньги платит. Или заставит своих людей мясо занести. Или рыбы. Короче, совестливый.
— Но мясо-то и рыба совхозные.
— А где сегодня начальство без греха!..
— Давайте, Василий Корнеевич, у кого еще голубые «Жигули»?
В руках у Васькина была записная книжка.
— У Капитоновых. Сам-то парторг совхоза «Кировец» помер, дак сыновья на голубых «Жигулях» катаются. В строительном кооперативе длинные рубли хватают. Еще с позапрошлого года. Я их мало знаю. Потом, военный у нас, отставник, в Парадном живет. Ему эдакую голубую «Ладу» выделили. Больше и не помню. Потрепался перед вами, а забыл.
Борис Николаевич оставил Тимонину свой номер телефона, попросил:
— Вдруг что возникнет в памяти или что услышите, звоните в любое время суток. Не стесняйтесь.
И, пожав твердую руку пожилого человека, простился.
В управлении Бориса Николаевича ждал Коваленко. Лицо Виктора было невеселым.
— Ну что у тебя еще? — от двери кабинета спросил Васькин.
— Все в ажуре, товарищ капитан, только опять есть неизвестные.
— Это так должно. Мы те же химики-математики, — пошутил не совсем удачно Борис Николаевич. Настроение было паршивое. Начальная поездка в Северный район частично удалась и, казалось, поиски пойдут, потихоньку-полегоньку. Однако словно черт невидимый сорвал стоп-кран, и движение зашло в тупик.
Виктор Коваленко полистал истрепанный блокнот и подождал, пока Борис Николаевич усядется за свой стол.
— Поначалу я познакомился с братьями Капитоновыми на деревообрабатывающем заводе. У каждого из них свой грузовик с длинным кузовом, документы в полном порядке. Сегодня они заберут последнюю выделенную для кооператива партию сройпиломатериалов, — Коваленко сделал паузу. — Вот что странно: братья между собой не дружат. Как бы чужие люди. Я поначалу решил, притворяются. Маскарад для публики. Однако нет. Кладовщик Петрович, квартирохозяин Тимониных, сказал мне по секрету, что они даже дерутся.