Заигрывание с местным населением не состоялось. Все чаще среди местной пьяни полушепотом, полусмехом раздавалось: «Бей кооператоров!»
И били. Сначала выбили окна на вновь отстроенной ферме, потом выломали ворота. В конце концов, подожгли.
То, что это действительно поджог, теперь уже никто не сомневался. Об этом говорили все. Бабы в магазине толковали: «Не жили хорошо и привыкать нечего. Подумаешь, перестройка! Хапнут тысяч по десять, купят себе машины и укатят в свои городские пенаты».
Первым на беседу зашел к следователю Григорий Константинович Щеглов — председатель так и не состоявшегося кооператива. Записав, как положено, все его данные, Попов напрямую спросил, что он думает об этом пожаре:
— Кого вы подозреваете?
— Всех подозреваю. Всех деревенских. И встретили, будто мы у них последний кусок хлеба и кружку самогона отнимаем. Шагу не дают ступить. Пашку порешили и нас на третий раз всех сожгут, потому что не хотят так вкалывать. Так и будут в город за продуктами ездить… Отучились люди на земле работать и труд свой уважать…
— Что вы можете сказать о гибели Павла Когтева? — не вступая в спор, спросил Попов.
— Я уже в прокуратуре все сказал. Там мне никто не поверил. И никто не захотел этим делом заняться. Нас же обвинили. Все вы в одной упряжке ходите. Не верю я вам…
Не получилась у Попова беседа и с братьями Когтевыми. Когда он спросил Антона о Павле, тот вдруг заявил:
— Все против нас. Но я сам этих гадов, что Павлуху сгубили, найду и судить своим судом буду…
Младший брат, Владимир, оказался рассудительнее старшего. Он подробно рассказал Попову об угрозах, которые приходилось слышать от деревенских на собрании и после. Передал слова Васьки Гурова, якобы слыхавшего, как Глеб Сметанин грозился наступить на горло «этим кооператорам», не дать им зарабатывать больше его механизаторов, а то, мол, все в кооператив сбегут.
Вышли братья Когтевы и Щеглов из здания милиции, можно сказать, ни с чем. Лица всех троих были озабочены. По дороге домой Антон буркнул, что уедет обратно в город, потом предложил собраться вечером у него и решить, что делать дальше: взять новую ссуду и начать все сначала или оставить поле боя за Глебом Сметаниным.
2
Когда за Антоном закрылась дверь, Попов наконец-то смог расстегнуть галстук и ворот рубашки. Потом взял зеленую папку с надписью «Дело о поджоге арендной фермы „Заря“», вложил туда протокол осмотра места происшествия, объяснения Щеглова и братьев Когтевых и, устало откинувшись на стуле, задумался. Вспомнились события последних недель, круто изменивших его жизнь. Непросто складывались его отношения с начальством, и когда Владимиру предложили должность старшего следователя в районном отделе внутренних дел, он дал «добро» и приехал в Никольское, расположенное на самой окраине области.
Нынешний начальник райотдела подполковник Мишин был когда-то наставником Вовки Попова, делавшим первые робкие шаги в сложном и противоречивом милицейском деле. Ивана Васильевича направили в Никольский РОВД три месяца назад в связи с тем, что в последние годы отдел лихорадило. В районе росло число преступлений. В обком партии шли письма с жалобами на бездеятельность милиции.
Иван Васильевич знал, что Владимир, став опытным следователем, в последнее время особенно неуютно чувствовал себя, работая под началом человека, не терпящего чужого мнения, пригласил его в свой отдел, и тот с радостью согласился, бросив в области обжитую квартиру, солидный оклад, перспективы на повышение. Тоска по настоящему делу, как он сам подсмеивался над собою, взяла верх над благами и карьерой.
Володькиной жене Марине — человеку во всем городскому, в деревне, как ни странно, понравилось сразу и безоговорочно. Того, чего Попов больше всего боялся — неприятия сельского уклада жизни с его бытовым дискомфортом, отсутствием самых элементарных удобств — не случилось. Все она восприняла как должное и не переставала радоваться чистому воздуху, траве, по которой можно было сколько хочешь ходить босиком, солнцу, не закрываемому высокими строениями, всему, что называется жизнью. Конечно, зимой все может повернуться по-другому, но к тому времени они оба привыкнут — и ничего страшного, надо надеяться, не произойдет.
Только одно угнетало Попова. Жене, тоже юристу по образованию, пока не было работы. В городе она служила адвокатом в областном суде. Здесь же, в районном, свободных ставок не было… Сейчас жена с Андрюшкой уехали к морю, но скоро они вернутся, и тогда проблемы навалятся со всей своей простотой и очевидностью.