После же было быстрое прохождение подземелья и запихивание упирающихся стариков в пасть к Прынцу Жабу Третьему. Или Пятому, что-то я уже позабыл его полное имя и титул. Ах Настя, Настя… Где ты сейчас?
У телепорта все получили приказ выбрать местом назначения главную площадь левого берега. И никто не ослушался — число игроков не изменилось. Правда у меня появился один вопрос — а именно куда делся чиловек? Когда я убегая попал в подземелье, то там точно был чиловек, а сегодня его уже не было. Не съели ли они его?
На площади история вновь повторилась, с тем лишь отличием что игроки освободили своих чиловеков и те ушли уже под руку Нины Павловны. При этом не обошлось и без курьезов — некоторые старики умерли окончательной смертью во время отказа от своих рабов, видать количество жизней у них в минус ушло. А у некоторых осталась всего одна запасная жизнь. Ну и все оставшиеся игроки рангом поменьше принесли клятвы верности нашему делу.
Интересно, сколько теперь жизней у пенсионерки? Тут народу с пару тысяч, не меньше! Но это не главное, а главное это «босс»
Перед именем Нины Павловны теперь красуется мечта многих революционеров — приставка «босс». Ну или звание босс, черт его знает. Пенсионерка как-то особо не спешит делиться информацией о своем новом… Новом чем? Это приемчик? Это статус? Это достижение? Черт его знает что это!
Но я точно знаю что есть Босс а есть босс, и вот именно сейчас Нина Павловна получила статус босса, все из-за того, что ей присягнул предыдущий неформальный босс — повелитель, который так и не смог подмять под себя нужное количество народа. Сложно и непонятно, да еще на слух не определить кто перед тобой Босс или просто босс? А может босс всех боссов? Или Босс всех боссов? Чертовы орки!
— Вы все должны доказать преданность нашему дело, поэтому пойдете в атаку первыми! — именно так закончилась речь Нины Павловны, которую та толкнула перед толпой присягнувших ей игроков и чиловеков. Вот взяла и безо всякой подготовки минут десять распиналась об общем деле и свержении Сережки. Партийное прошлое не пропьешь!
Слушал я ее и все больше сомневался в правильности своих действий. Пытался избавиться от одних диктаторов, но в итоге заменил их на еще более страшного лидера, по которому военный трибунал плачет. Одно радует — этот лидер относительно хорошо ко мне относится и пока нам по пути…
***
— Сережа! У тебя еще есть последние пять минут чтобы одуматься! Отпусти гражданских и сдайся! Напоминаю тебе, что мы простим тебе все грехи и отпустим на все четыре стороны! — Нина Павловна не только речи с трибун умеет толкать, но и неплохо ставит ультиматумы.
Мы стоим практически под стенами Сережкиной крепости, как это монументальное строение стали именовать в народе. И за прошедшие дни он успел ее достроить, стены из хлама возведены вровень с домами, шипы из труб на крыше торчат во все стороны. Про бойницы и говорить не стоит — они везде и всюду, в каждом подъезде и на каждом этаже есть незаложенное окно, в котором время от времени можно разглядеть людей. Так это еще все после теракта, которые ему устроили революционеры! По слухам они тут половину стены завалили, и не понять чтобы он отстроил, если бы не пришлось все восстанавливать буквально из руин.
Между крепостью и соседними домами, в которых мы расположились, ни осталось вообще ничего — даже бордюрные камни и те вырвали, одно сплошное чистое пространство. Да и с домами, что стали местом нашей дислокации и наблюдательными пунктами, Сережа тоже поработал — где были металлические двери, то он их заварил. Ну не сам конечно, а его люди. Поэтому пришлось подъездные двери просто и незатейливо вырывать да выламывать. Ну и внутри подъездов где были стальные двери, там сейчас один сплошной сварочный шов. Лезть в них мы даже не стали — на этажах хватает и деревянных дверей, которые просто прикручены гигантскими саморезами к стенам. И это сразу наводит на нехорошие подозрения — а не заминировано тут все? Но беглый осмотр группой игроков, которых не жалко, ничего подозрительного не выявил. В подвалах кончено горы хлама, да еще и самодельные сарайчики, кое — где закрытые, там можно танк спрятать, не меньше! Но все в вековой пыли и свежих следов нет.