- Габриэлла, я хочу, чтобы ты вернулась в машину и заперла двери, - серьезным тоном приказывает Дориан.
- Нет, Дориан. Я не уйду. Плевать я хотела на то, что ты говоришь. Где Морган? Мне нужно найти ее!
- Я чувствую ее запах, - говорит Нико, хотя у меня такое чувство, что он обращается не ко мне. - И...
- Ага, - кивает Дориан. - Я тоже чувствую ее запах. Слишком сильный.
- Что это значит? Где она? Она здесь? Кто-нибудь ответьте мне? - кричу я, пытаясь проложить путь через крошечное пространство между ними. Трое из них сильные, и я будучи новичком, едва могу заставить их сдвинуться с места.
- Габриэлла, что я тебе сказал...
- К черту, что ты мне сказал! - ору я, толкая Дориана в спину. - Морган моя лучшая подруга. Я найду ее, черт возьми!
Я, наконец, пробиваюсь через стену твердых мышц и мчусь по коридору в комнату Морган. Я чувствую, как Дориан следует за мной по пятам, но я уже у ее двери, повернув ручку, воплю от ужаса, удивления, страха ...
- О Господи, Морган! - кричу я, бросаясь к кровати, где она лежит, обхватываю руками ее почти обездвиженное тело так осторожно, как только могу, но меня безудержно трясет. - Что ты сделала, Морган? Что ты с собой сделала?
Морган поворачивает голову и смотрит на меня, но взгляд у нее отсутствующий. Она выдавливает слабую улыбку и медленно дотрагивается окровавленным пальцем до моего лица.
- Я пыталась дозвониться до тебя, Габс, - хриплым шепотом отвечает она. - Я пыталась дозвониться до тебя всю ночь.
Кидаясь к ней, Дориан зажимает тканью запястье, чтобы остановить кровотечение, но я знаю, что уже слишком поздно. Мы опоздали.
Морган потеряла слишком много крови. Ее когда-то красивое, кофейного оттенка лицо стало мертвенно-бледным из-за потери крови, а кожа холодной на ощупь. Слишком холодной для человека.
Кухонный нож лежит среди алого моря, что когда-то было кроватью Морган, вместе с открытым пустым флаконом обезболивающих таблеток.
- Зачем, Морган? - плачу я, качая ее тело в своих руках. - Почему ты сделала это? Почему навредила себе так?
Она прилагает усилие, чтобы сглотнуть и ее сухие губы трескаются.
- Всю ночь я звонила тебе, Габс. Я была так напугана. Они продолжали... прибывать. Они не оставляли меня в покое. Так много... так много из них.
- Кто, Морган? Кто продолжал прибывать?
Морган издает хриплый гортанный звук, после чего позволяет векам сомкнуться.
- Я так устала, Габс. Я пыталась дозвониться тебе.
Слезы боли застилают мне глаза, когда я смотрю, как моя лучшая подруга ускользает. Зачем ей делать с собой что-то подобное? Ведь, Морган и нарциссизм идут вместе рука об руку. Она слишком, черт возьми, себя любит, чтобы попытаться совершить самоубийство.
- Дом чист, - докладывает Александр в дверном проеме. - Никаких признаков вторжения. Нет даже следов пребывания другого человека за последние несколько часов.
Нико проходит и встает рядом с нами, проверяя ее жизненные показатели, пока Дориан зажимает глубокую трех дюймовую рваную рану на ее запястье.
- Ты должна исцелить ее, малышка, - сухо говорит он мне. - Если ты в ближайшее время не сделаешь это, то она умрет.
- Но я не знаю, как, - плача, трясу головой. Поворачиваюсь к Дориану, который выглядит так же мрачно.
- Пожалуйста, помоги ей. Ты уже делал это раньше, возможно сможешь снова.
- Хотел бы я помочь, малышка. Но я исцелил тебя лишь благодаря рвущимся из разбитого сердца любви и горя. Я не могу вернуться в то состояние, кроме того случая, когда это была ты. И скорее всего не смог бы исцелить, учитывая, что в прошлый раз у меня не вышло. Я сожалею.
- Но ты можешь, Габс, - призывает Нико. - Как мы говорили раньше. Ты должна развивать силу, ты должна предаться мечтам. Ты не можешь делать это сквозь страх. Направь все твои чувства к ней. Думай обо всем, что вы вместе пережили и какая она замечательная подруга. Сфокусируйся на том времени, когда вы вместе смеялись и плакали. Как она говорит нужные слова, заставляя тебя улыбаться, когда тебе совсем не хочется. Даже, когда мир был настолько темным и мрачным, что ты едва выдерживала.
Нико дотрагивается до моего лица, вытирая слезы. Я смотрю на него, и вижу, как его глаза переполняют собственные эмоции.
- Спаси ее с любовью, Габс. Если что-нибудь и может ее вернуть, то это любовь.
Хотя меня смущает его сердечная откровенность, но я верю каждому произнесенному слову Нико. Я ощущаю, как его правда разгорается внутри меня, согревая быстро бьющееся сердце до тех пор, пока тепло не спускается по руке до кончиков пальцев.
Я дотрагиваюсь ими моих глаз, которые почему-то ощущаются невероятно холодными, превращая в лед влажную печаль, которая скатывалась по моим щекам за несколько секунд до этого. Что происходит со мной?