Во время отсутствия Губаря пост блокировался дублерным дозором. У дерева с дуплом ведется наблюдение.
— Похоже, что «Загвоздик» акклиматизировался и начинает действовать? — рассудил начштаба.
— Сомнений в этом нет, — ответил Тиконов.
— У тебя все? — не отрываясь от блокнота, спросил командир у Тиконова.
— Нет! Еще прошу две-три минуты.
— Давай!
— Возвращаясь от Ольги, незамеченный Губарь увидел, что «Загвоздик» разглядывал какую-то бумажку. Потом «Загвоздик», отмечает Губарь, был в хорошем настроении, похвалил Павла за точность и, сославшись на усталость, попросил разрешения вздремнуть.
«Апостолу».
В ночь на 3 июня сего года на железнодорожном участке Полоцк — Витебск взорван воинский эшелон с мотопехотой. Эта акция проведена группой подрывников, в которую входили: известный вам Павел Губарь, я, Подоляко, Игнатенко и Рубцов. Непосредственные исполнители были Рубцов и Игнатенко.
Отряд постоянно пополняется новыми бойцами. Партизаны вооружены автоматами, винтовками, карабинами, пулеметами и даже двумя пехотными минометами.
Командованию партизанского отряда стало известно, что гарнизон в Восине приведен в боевую готовность: усилены посты охраны, дополнительно построены два дзота, заминированы подходы к гарнизону с южной стороны. Дата нападения на гарнизон пока не установлена. Полагаю, что сроки нападения будут оттянуты.
Считаю необходимым напомнить об ускорении внедрения в отряд Драгуна.
Мне стало известно через партизана Ляпушкина, что северо-восточнее «нашего» отряда, в 5―8 километрах, находится база еще одного отряда. Точное место дислокации, его название, фамилии командного состава мною устанавливаются.
Со стороны командования и рядовых партизан недоверия к себе не замечаю. Прошу срочных инструкций.
«Лев».
— Товарищи! Обращаю ваше внимание на некоторые моменты из сообщения «Льва», — ровным голосом начал Бестеров. — Первое. Противнику будет известно, что мы готовим нападение на гарнизон в Восине, но они не знают даты. Время и дату операции мы должны сохранить в строжайшей тайне. Пока.
Второе. В скором времени в наш отряд должен быть внедрен немцами агент Драгун. Необходимо с помощью комсомольской подпольной организации установить его личность до появления в отряде.
И третье. Следует немедленно разобраться с Ляпушкиным. Если он просто болтун — провести с ним беседу. Этим вопросом, Пал Палыч, придется заняться тебе.
Это по сообщению «Льва». Но самое главное для нас — узнать, что изъял из дупла «Загвоздик». Спрятал или уничтожил? Если спрятал, то где? — Все посмотрели на Тиконова.
— Люди работают, надо немного подождать, — сказал Павел Павлович.
— Это хорошо, если уже что-то делается, — заметил командир, — держите меня в курсе дела.
— А как же, Виктор Иванович, обязательно, — ответил Тиконов.
— Тогда с этим вопросом, будем считать, тоже разобрались. И последнее — это мост! — раздельно и даже с некоторой торжественностью произнес командир отряда. — На очереди у нас Большой мост.
Железнодорожный мост, стальная ферма которого круто горбилась над рекою с мягким названием Оболь, был пока для партизан целью недоступной. За многие месяцы боевых действий отряд уничтожил около двухсот вражеских солдат и офицеров, десятки автомашин, пустил под откос шесть эшелонов. Но Большой, как нарекли его местные жители, мост оставался невредимым. Дважды пытались партизаны подобраться к нему, но безуспешно. С восточного берега подхода к мосту не имелось — там к самой насыпи подступало болото, непроходимое даже летом.
Не позволял выйти к мосту и западный берег — крутой, всхолмленный. Там фашисты укрепились так, что без артиллерии их не взять. По обеим сторонам насыпи, в которую упиралась мостовая ферма, они заложили мины, а на буграх и в самой насыпи построили дзоты. Куда ни сунешься — сразу под перекрестный огонь попадаешь.
Командир, комиссар, начштаба и зам по разведке не один час просидели над схемой охраны этого злополучного моста, которую с большим трудом и великим риском удалось составить партизанским разведчикам. Однако никакого конкретного решения пока принять не могли. Получалось как по известной поговорке: «Куда ни кинь — всюду клин». А тем временем по мосту проходили вражеские эшелоны, направлявшиеся к фронту.
Раздосадованные неудачами, партизаны не раз пробовали подрывать железнодорожный путь в трех-четырех километрах от моста. В большинстве случаев это удавалось. И тогда летели под откос составы с живой силой и техникой. И тогда на несколько часов, а то и на сутки прерывалось движение на всей магистрали. Но потом фашисты путь восстанавливали, расчищали его от обгоревших, искромсанных вагонов и платформ.