Виктор Иванович поднял глаза. Секунду-другую подумал, а потом сказал:
— Давай, Пал Палыч, докладывай. Спать не даешь ни мне, ни им. — И, улыбнувшись одними глазами, посмотрел на комиссара и начштаба.
Тиконов взял листок бумаги и ровным голосом начал читать.
«Льву».
Ваше донесение через Алексютовича получено. Упаковка в порядке. Приветствуем ваш первоначальный успех и надеемся на его закрепление.
Считаем необходимым установить точное место «вашей» дислокации (составьте схему и привяжите к местности). Укажите пофамильно командный состав и количество личного состава, вооружение, боеспособность, порядок и систему охраны (днем и ночью), скрытые подходы к базе, минные заграждения (если они имеются).
Закрепляйте доверие с Губарем, подбирайте других (трусов, физически слабых, с неустойчивой психикой, подвергшихся дисциплинарным наказаниям). Подготовьте убийство (для закрепления вашей благонадежности) Драча и Заглядько, а также составьте план ликвидации командования отряда.
С этой целью вам передан браунинг с тремя обоймами, пули которых обработаны специальным ядом. Через некоторое время вы получите мину с часовым механизмом повышенной разрушительной силы. Ольга — лицо реальное. Занимаемся.
Геллером вам объявлена благодарность, я присоединяюсь, уверен в нашем успехе.
«Апостол».
— Как видите, товарищи, — сказал командир, — все это уложилось на четвертушке страницы. А сколько вводных? Разобраться бы?
— Вот тебе и на, — вставил комиссар, — вот уж действительно апостолово послание.
— Да-а! Подумать есть над чем, — сказал начштаба.
— Ну что, Пал Палыч, зачитай-ка заодно и послание «Апостолу», только не от Матфея, а от «Льва», то бишь «Загвоздика».
Тиконов зачитал короткое донесение «Льва» «Апостолу». Вот его текст.
«Апостолу».
Материал получил. Приступаю к реализации. Благодарю за поздравление. Три часа назад на базе появился некий дед Устин (бывший лесник). Известно, что он досконально знает здешнюю местность, особенно непроходимые болота. К немцам лют. Партизаны готовят нападение на железную дорогу в районе Большого моста. Нападение на Восино временно откладывается. Для отвода глаз ухаживаю за санитаркой Катей Таранец.
«Лев».
— Все, Пал Палыч?
— Пока все, Виктор Иванович, — подкручивая фитиль в лампе, улыбаясь, сказал Тиконов.
— Мне хочется сказать тебе спасибо. Раскрутил ты эту пружину, прямо скажу, как настоящий чекист. И людей подобрал что надо, и расставил их лучше не придумаешь. Все четко, все как должно быть, — продолжал командир, — пока все материалы, как их называют апостолы и львы, идут через дупло, то бишь через нас. Это хорошо. Но ведь не исключено, что кое-что может пройти и мимо?
— Не исключено, — утвердительно ответил Тиконов. — Конечно. Он ходит на задания, общается с людьми. Не отнимешь и определенных личных способностей. Общительный, выдержанный, умеет сыграть под простачка, этакого парня-рубаху. Все это тоже что-то значит. Каждому не скажешь, кто он и что он. Вон Катя, из санчасти, втрескалась в него, как говорится, за уши не оттянешь. А ведь человек она хороший, нам преданный.
— Да! — стукнув себя по лбу, вдруг спохватился Виктор Иванович. — Чуть не забыл. Скажи-ка нам, Пал Палыч, что ты решил делать с его браунингом? На войне оружие для каждого привычно, вроде бы ложка. Однако, как подумаю об отравленных пулях, дрожь пробирает. А как ты, комиссар, смотришь на такие штучки?
— Да что сказать, Виктор Иванович. Скверно я смотрю на это.
— А ведь скоро и мина появится, — съязвил начштаба.
— Да ты уж не пугай, — опять заговорил командир. — Хотя и правда. А там еще Драгун… Ну ладно. Теперь всем спать. Утром жду конкретных предложений. А ты, Пал Палыч, подумай все же, как эти пули обезвредить.
— Где там спать. Ночь прошла уже. Скоро подъем, — сказал Тиконов. — А насчет пуль что-нибудь придумаем.