На Луне в то время уже были построены долговременные убежища из местного реголита. Строители добились почти стопроцентной защиты от излучений. Практику лунного строительства решено было перенести на астероиды, где реголита тоже было в избытке.
Не всякий астероид годится в качестве «рейсового автобуса». Надо учесть период его обращения вокруг Солнца, наклон и плоскость орбиты, скорость, размеры. Необходимо, чтобы он находился в нужное время в нужной точке пространства. Короче, много предложений было выдвинуто и отвергнуто, прежде чем Координатор марсианского проекта озвучил следующее:
— Туда летим на Орфее, обратно — на Хуфу. Экипаж — четыре человека: Малых, Губанов, Шубин, Костецкий. Полетный комплекс включает в себя главный корабль, оранжерею, разгонный блок, три обитаемых модуля «Арго» и марсианскую станцию с ровером.
Теперь расскажу об Орфее. Этот астероид из группы «аполлонов» пересекает орбиты Земли и Марса и совершает один оборот вокруг Солнца за неполных полтора года. Плоскость его орбиты наклонена к эклиптике под небольшим углом, так что подлететь к нему несложно и даже удобно.
Размеры Орфея невелики — в длину три футбольных поля, не больше. Поэтому гравитации — никакой, и это самое неприятное. Скорость — двадцать шесть километров в секунду, попробуй-ка догони.
Из нашего разгонного блока при желании можно было выжать все сорок, так что опоздать на рандеву с Орфеем мы не боялись. Но, согласно инструкции, пропустили его вперед и начали догонять беглеца.
Сближались пять суток. Подлетели к вращающейся «картофелине» на дистанцию в полкилометра и начали искать подходящее для посадки место. Тут отличился астроном Федя Губанов: нашел в теле Орфея естественный грот, удобнее не придумаешь. Пилот Костецкий и навигатор Шубин ловко пришвартовали комплекс к астероиду и закрепили его реактивными якорями. Потом мы, все четверо, вышли на поверхность и буквально на руках внесли «Арго-1» в «пещеру Лейхтвейса», как остроумно назвал грот Федя Губанов. Все пустоты между стенами грота и корпусом обитаемого модуля заполнили воздушными «подушками безопасности» — на случай столкновения Орфея с каким-нибудь космическим камнем.
На поверхности астероида остался весь комплекс, выносная аппаратура связи и наблюдения, а еще Бим и Бом, два робота-андроида — наши помощники. Именно они забросали обломками реголита вход в грот, замуровав нас в нем на целых полгода. Как пошутил Вася Костецкий, мы стали живыми консервами. Но связь с комплексом и Землей поддерживали постоянную.
Полгода — срок немалый, доложу я вам. Но все на свете рано или поздно кончается. Истекло и время нашего добровольного заточения. Все чаще мы стали смотреть на обзорный экран и вот однажды увидели на нем маленький диск Марса.
Вася Костецкий опять пошутил: «Прибываем на станцию Марс! Стоянки не будет! Кому надо — спрыгивайте на ходу!»
Мы заторопились, ведь теперь нам с Орфеем было не по пути. Попробовали открыть люк и выйти из «Арго» наружу… Не вышло.
— Люк не открывается, — развел руками Федя Губанов. — Что-то его держит, а что — не пойму.
— Одно из двух, — сказал Вася Костецкий. — Либо солнечный ультрафиолет создал на поверхности статический заряд и этой статикой склеил частицы грунта, либо наши Бим и Бом перестарались и похоронили нас заживо под тоннами реголита.
— Давайте свяжемся с роботами. Пусть они нам помогут, — я развернул внешнюю камеру, осмотрелся, нашел наших андроидов и невольно заулыбался. — Стоят и смотрят на звезды.
— Они уже три месяца так стоят, — ответил Шубин.
— Может, с ними что-то случилось? — забеспокоился Федя Губанов. — Вдруг они нас не услышат?
Андроиды, слава богу, услышали. Но удивились.
— А вы кто? — спросили они, глядя на звезды. — И, главное, где вы?
Мы переглянулись. Федя Губанов хихикнул.
— Мы — люди. Космонавты. Ваши хозяева, — ответил им Шубин. — Помогите нам выбраться!
— Да-а-а? — не поверили роботы. — Вы — люди? А мы тогда кто?
— Вы — роботы, Бим и Бом, наши помощники.
— А-а-а! — дошло до андроидов. — Мы — ваши помощники?! А что вы делаете под землей?
— Как что делаете?! — рассердился Шубин. — Да вы же нас сами.
— Толя! Ради бога, не говори им, что они нас замуровали, — зашипел я, зажимая Шубину рот. — А то ведь нипочем не откопают.