Вася Костецкий пожал плечами:
— Может, та же статика повредила их память?
— Так надо задействовать резервную, — ответил Губанов.
— Попробуем, — сказал Костецкий и произнес в микрофон кодовое слово, которым включалась резервная память андроидов. В качестве кодовых использовались слова, практически не употреблявшиеся в обыденной речи. У нас это было слово «РАДЖА».
Услышав сигнал, Бим и Бом задвигались, стали оглядываться по сторонам и, видимо, все вспомнили, потому что безропотно принялись раскапывать нашу «пещеру Лейхтвейса».
Через четверть часа мы были уже на поверхности. Начали собираться. Проверили работоспособность всех систем комплекса. Погрузили все, что могло пригодиться на обратном пути. Обитаемый модуль «Арго-1» навсегда оставили на Орфее. Кто знает, может, через несколько лет он кому-то еще понадобится.
Отчалили… Помахали Орфею рукой.
Потом еще два месяца маневрировали, выходя в точку рандеву с Марсом. И вот, наконец, он вблизи — большой, израненный, старый. Неужели на этой планете раньше тоже текли реки, цвели сады, жили люди?
На Марс на целых полгода отправились двое — Костецкий и Шубин. Им предстояло проехать сто километров на ровере, развернуть у подножия кратера метеорологическую станцию, создать долговременное убежище «Арго-2» для будущих экспедиций, а затем, вернувшись к месту посадки, смонтировать стартовый стол и взлететь.
Мы с Федей Губановым остались на орбите. Я, как планетолог, изучал и картографировал Марс. Федя, как астроном, наблюдал и фотографировал планеты-гиганты и их спутники. Работы было много, и мы даже не заметили, как прошли эти полгода.
Костецкий и Шубин вернулись худые, как щепки: последний месяц им пришлось экономить продукты и воду. Мы с Федей выглядели не лучше, но крепились. А как же иначе? Ведь до возвращения на Землю оставалось еще десять месяцев. Надо было держаться.
С тоской и надеждой глядя на Землю, мы встретили тридцать пятый год — год Великого противостояния Марса. Земля была совсем близко, в каких-нибудь шестидесяти миллионах километров.
Полтора месяца мы шли на сближение с астероидом Хуфу, названным в честь фараона, который больше известен под именем Хеопса.
Астероид Хуфу из группы Атона — квазиспутник Земли. Период его обращения вокруг Солнца чуть меньше года. Размеры — такие же, как у Орфея. А вот скорость почти вдвое меньше.
Мы ждали появления Хуфу, и он появился, но не один, а в компании с очень похожим на него «камнем» размером с три пирамиды Хеопса. Так что Федя Губанов только руками развел:
— Который же из них — Хуфу?
Астероиды пролетели мимо нас и начали медленно удаляться друг от друга. За каким из них лететь — непонятно.
— Эх, что бы вы делали, не догадайся наш брат-радист заранее поставить на Хуфу «маяк»?! — усмехнулся Вася Костецкий.
Он настроил аппаратуру на волну радиомаяка, и мы услышали позывные с правого астероида.
— Я — Хуфу! Я — астероид Хуфу!
Я вспомнил, что пять лет назад, выполняя программу маркировки астероидов из Особого списка, пролетная станция «Маяк-3» сбросила на поверхность Хуфу радиомаяк-идентификатор. Тогда никто всерьез и не думал, что «маяки» когда-нибудь кому-нибудь пригодятся. А вот пригодились.
Мы догнали Хуфу, осмотрели его со всех сторон и решили, что спрятаться можно только в маленьком кратере в центральной части астероида. Пришвартовались, закрепили комплекс. Установили «Арго-3» в центре кратера и развернули над ним металлический «зонтик». Потом набросали сверху куски реголита — получилось долговременное убежище.
Во время работы не обошлось без происшествия. Федя Губанов забыл закрепиться на рабочем месте и, сделав первое же резкое движение, отлетел метров на пятьдесят в сторону. Слава богу, он не сгинул в мировом пространстве — страховочный трос удержал.
Минут через пять по громкой связи мы услышали его бодрый голос:
— Ребята, срочно все ко мне! Я тут тако-о-ое нашел.
Как было не полететь сломя голову к Феде, услышав такие слова. И, оказалось, звал он нас не напрасно. На теневой стороне астероида, на склоне холма мы увидели вбитую в камень металлическую скобу.
— А ведь тут не ступала нога человека, — сказал Федя.
— Значит, до нас кто-то здесь уже был, — предположил Шубин.
— Инопланетяне? — спросил Костецкий.
— Почему сразу инопланетяне? Наши братья-земляне. Они запросто могли кататься на астероидах десятки и сотни тысяч лет назад.
Спорить с Шубиным никто не стал.
Мы заняли места в обитаемом модуле, закрылись на полгода от всех излучений и думали, что все испытания уже позади. Но судьба часто щедра на приключения.