Къ верхней сторонѣ тѣла, волоски становятся рѣже и почти вовсе исчезаютъ на толстой, морщинистой кожѣ сифоновъ. Эти послѣдніе могутъ довольно сильно вытягиваться, причемъ разница въ длинѣ у обоихъ сифоновъ, или горлъ, весьма незначительна. Каждый сифонъ открывается наружу отверстіемъ, края котораго продолжаются въ шесть, совершенно одинаковыхъ, щупальцевидныхъ придатковъ. Какъ горло, такъ и эти придатки, окрашены тѣмъ же грязновато-бурымъ, или зеленоватымъ цвѣтомъ. Впрочемъ, цвѣтъ этотъ нѣсколько темнѣе, чѣмъ цвѣтъ всего тѣла и въ особенности теменъ цвѣтъ самыхъ придатковъ. Иногда они сильно вытягиваются и отгибаются въ стороны, причемъ цвѣтъ ихъ и внутри такой же грязновато-черный, или зеленоватый, какъ и снаружи. У нѣкоторыхъ экземпляровъ кромѣ этихъ щупальцевъ на самомъ сифонѣ щупальцевидные придатки, которые располагаются или неправильно или въ шесть рядовъ, соотвѣтствующихъ шести щупальцамъ, и во всякомъ случаѣ каждый придатокъ загибается дугообразно внизъ.
Я долженъ замѣтить еще, что очень часто на концахъ сифоновъ снаружи выростаютъ мелкія нитеобразныя водоросли, принадлежащія, какъ кажется, къ роду Cladophora. Одинъ изъ такихъ экземпляровъ представленъ мною на таб. XIV фиг. 1 2.
Какъ у всѣхъ асцидій, толстый, наружный покровъ тѣла, составляетъ особенную оболочку, внутри которой лежитъ все тѣло, съ его стѣнками, составляющими мантію. Эта оболочка, которую всѣ авторы называютъ tunica (оболочка) или test (раковина), и есть та часть тѣла, которая послужила поводомъ назвать всѣхъ этихъ животныхъ оболочниковыми, или Tunicata.
У М. groenlandica, между всѣми другими асцидіями Соловецкаго залива, туника достигаетъ особенной толщины. У крупныхъ Molgula она доходитъ до 2,5 и даже 3-хъ миллиметровъ. Въ разрѣзѣ, она совершенно прозрачна, точно также какъ и съ внутренней стороны и только наружный слой эпидермиса придаетъ ей грязный цвѣтъ и непрозрачность. На вершинахъ сифоновъ, эта оболочка, какъ мы видѣли, принимаетъ болѣе темный цвѣтъ и дѣлается очень тонкою. Она загибается въ отверстія сифоновъ и входитъ внутрь въ видѣ темно-фіолетовой, почти черной, весьма крѣпкой твердой перепонки.
Когда разрѣзаешь толстую наружную оболочку М. groenlandica, то эта оболочка сжимается, стягивается пассивно и пло тно прижимается къ стѣнкамъ тѣла, или второй, внутренней оболочки (мантіи). Въ этомъ случаѣ, надо имѣть нѣкоторый навыкъ для того, чтобы не прорѣзать эту вторую, болѣе тонкую, оболочку (мантію). Изъ такого прорѣза очень быстро, фонтаномъ, выбрасывается вода и часть внутренностей.
Когда разрѣзъ будетъ сдѣланъ болѣе широкимъ, тогда пассивное сокращеніе стѣнокъ наружной оболочки, или туники, достигаетъ его maxinram’a и прекращается. И если внутренній мѣшокъ, или стѣнки мантіи не повреждены, то этотъ мѣшокъ со всѣми, заключенными въ немъ внутренностями, со всѣми органами, однимъ словомъ, все тѣло животнаго лежитъ свободно, связанное съ толстой туникой только въ двухъ мѣстахъ, въ точкахъ прикрѣпленія къ ней сифоновъ. Къ боковымъ стѣнкамъ туники, мантійный мѣшокъ подвѣшивается въ двухъ мѣстахъ, въ двухъ симметричныхъ точкахъ, гдѣ выходятъ изъ мантіи и входятъ въ тунику принадлежащіе ей кровеносные сосуды. На этой промежуточной части сосудовъ, окруженныхъ ихъ собственными оболочками, занимающей у крупныхъ экземпляровъ до одного сантиметра въ длину, подвѣшено все тѣло асцидіи къ ея толстому наружному покрову или туникѣ. Такимъ образомъ, между стѣнками мантіи и стѣнками туники находится значительный промежутокъ, который, по всѣмъ вѣроятіямъ, при жизни животнаго, можетъ уменьшаться и увеличиваться, наполняясь эксудатами изъ его тѣла, или морской водой; но такія выдѣленія нельзя, по моему, назвать нормальными; они зависятъ отъ тѣхъ неправильныхъ условій, въ которыхъ помѣщено животное. Въ моихъ акваріяхъ, въ то время, когда въ нихъ долго не перемѣняли воду, или когда животное долго подвергалось голоду и сильно вытягивало все свое тѣло, также какъ и свои сифоны, въ это время наружная его оболочка, или туника, часто покрывалась крупными продольными выпуклинами, или складками, которыя, какъ кажется, были наполнены какою-то жидкостью.