Все анализы семян Вильямс производил сам. Он хотел очистить клеверные поля от постоянно засоряющей их повилики. Как раз в это время какой-то сиятельный князь подал в министерство земледелия жалобу. Князь обвинил крестьян в том, что они засорили его посевы клевера повиликой, требовал от них возмещения убытков. Экспертом, т. е. ученым судьей, по этому делу был назначен Вильямс. Оп выехал в имение князя.
Крестьяне и сам князь в продолжение многих недель видели белую рубаху широкоплечего профессора, который расхаживал по полям и лугам, поминутно нагибаясь, чтобы сорвать стебелек клевера, ромашку, веточку повилики, а то полз на животе, собирая семена. Из имения Вильямс уехал, ни с кем не простившись, и подал в министерство земледелия рапорт, в котором точно исчислил убытки крестьян от неправильных посевов князя.
На карте штриховкой обозначены страны, которые посетил Вильямс.
Вероятно, Вильямс уже успел забыть об этом случае, когда вдруг к нему на дом приехал князь. Стараясь не потревожить кошек и сторонясь собак, его сиятельство подошел к дверям кабинета. Они были, как всегда, для всех широко открыты. Вильямс сидел в кресле и читал. Он указал князю стул, с сожалением отодвинул книгу и приготовился слушать. Князь попросил Вильямса взять обратно рапорт и предложил оплатить расходы. Медленно-медленно поднялся Вильямс с кресла, выпрямился и встал. За ним поднялась, выпрямилась и встала его огромная черная тень.
— То есть, вы мне предлагаете взятку?! — спросил Вильямс.
Князь не посмел взглянуть ему в лицо. Так грозен был в ту минуту голос этого добрейшего человека.
Но чиновники министерства оказались сговорчивее ученого: князь добился решения в свою пользу. Вильямс обжаловал решение министерства. Дело дошло до царя. Царь собственноручно написал на полях рапорта:
«Считать дело якобы не бывшим».
Слух об этом «якобы не бывшем деле» прошел по всей России. Крестьянские ходоки из Смоленской губернии нашли дорогу к «правильному» профессору. Крестьяне судились с правительством.
В северных губерниях был неурожай льна. Министерство земледелия дало крестьянам семенную ссуду. Присланные семена не взошли. Крестьяне отказались возвращать ссуду. Они пришли к Вильямсу, чтобы он «заступился».
Вильямс поехал к ним. Обследуя один район за другим, он обратил внимание на двух большущих мужиков с тяжелыми палицами, всюду следовавших за ним.
— А мы от общества, — об'яснили мужики. — Нас крестьяне к тебе приставили охранять.
— От кого?
— От жандармов.
Вернувшись в Москву, Вильямс снова подал рапорт. Он сообщал, что присланные министерством семена не могли взойти в северных губерниях, потому что это семена южного льна.
Украинским помещикам выгодно было продать семена подороже. Владельцы железных дорог зарабатывали на перевозках. Министры получили крупные взятки. В дело были замешаны князья. Донесение Вильямса опять дошло до царя, и тот опять надписал и на этом донесении: «Считать дело якобы не бывшим».
1905 год. По всей стране волна стачек и забастовок. Студенты Сельскохозяйственого института отказываются починяться директору, назначенному правительством, не ходят на лекции, митингуют, поют революционные песни. Несмотря на массовые аресты, они продолжают стоять на своем, и правительство вынуждено уступить: студентам дают право самим выбрать директора.
Студенческий совет Сельскохозяйственного института, единогласно избирает Василия Робертовича Вильямса. Так Вильямс стал «его превосходительством» господином директором.
— Ваше превосходительство, — говорили ему, — Рабинович выдержал конкурс на экзамене, но ведь Рабинович еврей.
— Это безразлично.
— Позвольте, ваше превосходительство, у нас существует процентная норма: на сто русских полагается принимать не больше одного еврея.
— Я отменяю процентную норму.
— По, ваше превосходительство, давать образование жидам…
— Я буду увольнять каждого, кто произнесет слово «жид».
Вильямс никогда не изменял своих решений. Это знали все. Не смея возражать «его превосходительству» вслух, недовольные шептались по углам:
— Он принимает крестьян наравне с дворянами! Зачислил в число студентов женщин. Ха-ха! Понимаете? Женщин! Он позволяет студентам вступать в брак, разрешает собираться на сходки. Надо сообщить министерству просвещения.
И донос строчился за доносом, а в это время «его превосходительство» организует кружок естествознания, общественной агрономии, студенческую кассу взаимопомощи. Все эти организации вели большую подпольную политическую работу. Вильямс принимает в институт скрывавшихся под чужой фамилией революционеров. У него учились Красин, Шацкий, Кржижановский и писатель Короленко.
Большой знаток и любитель музыки, Вильямс организует студенческие концерты, выручка с которых идет на нелегальную работу.
Когда кому-нибудь из студентов грозило исключение за невзнос платы, «его превосходительство» отправлялся по секрету от всех на почту и переводил свои личные деньги на имя задолжавшего студента.
Донос за доносом летит в министерство и в жандармское управление.
И вот в 1906 году, когда рабочие и студенты — нелегальная фракция социал-демократов — заседали в аудитории Вильямса, к «его превосходительству» явились жандармы.
— Вы знаете, что сейчас происходит в вашей аудитории?
— Да, сейчас я иду туда читать лекцию.
Жандармы последовали за Вильямсом. Собравшиеся увидели в дверях аудитории директора с жандармами: «Неужели Вильямс предатель?)»
Василий Робертович, как всегда не спеша, поднялся на кафедру и ровным обычным голосом обратился к собравшимся:
— Милостивые государыни и господа, в прошлый раз мы с вами остановились на подзолообралователном процессе…
Собравшиеся, пряча улыбки, поспешно вынули карандаши и сделали вид, будто записывают лекцию. Вильямс говорил и говорил: о черноземах, о сероземах и кремнеземах. Жандармы слушали, слушали, зевали, зевали и наконец ушли.
(Окончание следует)
Северный ветер
(Из книги «Песнь о Гайавате»)
Лонгфелло
Худ. В. Цельмер
