«Я решил заняться работой, которая могла бы дать пользу хозяйству сейчас, как можно скорее, а не отвлеченными научными изысканиями, — рассказывает Цицин. — Неурожаи, засухи, суховеи, массовое вымерзание хлебов в северных районах толкнули меня на мысль создать более эффективные, благодарные культуры».
Внимание Цицина привлекла селекция, работающая над выведением новых сортов растений путем скрещивания.
«Но селекция далеко не шла: скрещивали пшеницу с пшеницей и, самое смелое, пшеницу с рожью. Я задумался над тем, нельзя ли путем гибридизации привить пшенице лучшие качества других растений».
Каких же других растений?
Николай Васильевич остановился на сорной траве — пырее. Пырей — злейший враг наших полей. Он растет, где угодно. Его всячески уничтожают, а он заполняет поля и огороды, межи и дороги. И получалось какое-то странное несоответствие. Как можно было думать о том, чтобы снабдить пырей пшеничными качествами и наоборот? Ведь пырей всеми мерами уничтожали, а пшеницу всячески оберегали. Агрономов и колхозников учат, как уничтожать пырей огнем и холодом, и учат также, как сберечь пшеницу от морозов, чтобы она не вымерзла. Пшеница нередко гибнет от различных грибковых заболеваний, в частности от головни и ржавчины. А есть сорта пырея, которые не берет ни одна из этих болезней. Наконец, пшеница — растение однолетнее, а пырей — многолетнее. Словом, пшеница и пырей — это растения, стоящие как бы на разных полюсах. Но они сородичи. Они принадлежат к одному и тому же семейству растений, только к разным родам.
Большинство работавших вместе с Цициным специалистов считало скрещивание пшеницы с пыреем несбыточной мечтой. Называли Цицина фантазером и не только не помогали, но даже мешали ему в работе. В первые годы опыты не принесли никаких результатов. Пырей оставался пыреем, а пшеница — пшеницей.
Долгие дни и ночи проводил Николай Васильевич у банок со своими растениями. Он пересаживал пыльники пырея в пестики пшеницы; поступал и наоборот. Но ничего не выходило. В лучшем случае получалась та же пшеница.
Так прошли три года.
Что же делать? Бросить работу, плюнуть на гибриды, заняться другим делом?..
Упорство не позволяло поступить таким образом. Летом 1930 г. агронома Цицина, работавшего тогда в Саратовском сельскохозяйственном институте, послали на Северный Кавказ, в зерносовхоз «Гигант», организовать там отделение института. Здесь Цицин снова продолжил свою работу, и осень 1931 г. принесла первую победу — первые зерна. Они не были похожи ни на пшеницу, ни на семена пырея. Это был пшенично-пырейный гибрид. Это было то, к чему Николай Цицин стремился все эти годы.
Оказывается, на Северном Кавказе для скрещивания попались другие сорта пырея, не те, что были под Саратовом. Это-то и решило победу.
«В Саратове мы работали над ползучими формами пырея, но эти формы оказались не скрещивающимися с пшеницей. В зерносовхозе «Гигант» нами были найдены сорта пырея, скрещивающиеся с пшеницей. Это были пырей сизый, пырей опущенный, пырей солонцовый и пырей морской. При скрещивании всех их с разными формами пшениц мы не имели ни одного случая неудачи».
Зерна гибрида, полученные в «Гиганте», были привезены в Саратов и посеяны той же осенью. Они дали первые растения пшенично-пырейного гибрида. Однако, и это не убедило людей, не веривших в дело Цицина. Ему по-прежнему не помогали, по-прежнему считали его полусумасшедшим, а зерна его — чистой случайностью. «В будущем году у вас все равно ничего не получится, — говорили Цицину. — Недостижимое дело».
Николай Васильевич вынужден был уехать из Саратова в Омск, на Омскую селекционную станцию, куда его пригласили работать. Это было весной 1932 г.
В Омске первое время было также очень трудно. Не было помещения, не было теплиц. Пришлось превратить в научную лабораторию одну из двух своих маленьких комнатушек. В этой комнате-лаборатории в горшках росло третье поколение гибридов Цицина. Он ухаживал за ними, как за детьми. Работы продвигались все дальше и дальше, и сейчас агроном Цицин, ученый специалист Сибирского научно-исследовательского зернового института, вывел замечательные сорта пшеницы, которые произвели переворот в агрономической науке.
Цицин вывел пшенично-пырейный гибрид, обладающий совершенно исключительной размножаемостью. Каждый куст гибрида способен давать триста и больше стеблей. Гибриды эти прекрасно переносят суровый сибирский климат, что позволит далеко расширить нынешние границы возделывания пшеницы. Гибриды Цицина растут на любых землях, тогда как пшеница любит сочную, жирную почву. Но самое интересное: гибриды приобрели главное качество пырея — его многодетность. Раз посеянные, они из года в год способны давать высокий урожай зерна.
Недавно в Москве происходил с’езд лучших колхозников нашей страны. Они совещались с руководителями партии и правительства, как надо бороться за повышение урожайности хлебов. На этом с’езде выступал и тов. Цицин. С большим интересом слушали его колхозники, а вместе с ними и академики и тов. Сталин. Цицин говорил, что главное теперь заключается в том, чтобы из года в год увеличивать количество семян пшенично-пырейного гибрида. Он сообщил также, что имеющимися сейчас у него семенами можно будет весной засеять в колхозах гектар земли.
А когда Цицин кончил свою речь, его подозвал к себе тов. Сталин и долго расспрашивал о работе над гибридами и с большим интересом рассматривал показанные ему Цициным зерна и колосья.
— Смелее экспериментируйте, мы вас поддержим, — сказал на прощание Цицину тов. Сталин.
— Есть, товарищ Сталин! — ответил Цицин. — Будем работать на благо социалистического общества.
И Цицин уехал к себе в Омск, где у него теперь есть и лаборатория, и теплицы, и необходимое оборудование, и помощники, с одной целью— работать втрое настойчивее, втрое энергичнее.
Товарищ Сталин слушает об’яснения агронома Цицина.
Фото И. Петрова
Агроном Цицин, бывший приютский воспитанник и мальчик на побегушках, ученик телеграфиста и комиссар, обогатил нашу агрономическую науку блестящими открытиями. Свою задачу — дать пользу хозяйству сейчас, как можно скорее, — он успешно разрешает. Его девиз — девиз Мичурина, который говорил: «Не надо ждать милостей от природы. Взять их у нее — вот наша задача».
Теперь не осталось уже людей, которые считали бы Цицина увлекающимся фантазером, а наше пролетарское правительство признало его выдающимся сельскохозяйственным ученым и вместе с учеными Лысенко, Meйстером и Эйхфельдом наградило за большие заслуги перед страной высшей наградой — орденом Ленина.
Как бы в ответ на эту высокую награду, Николай Васильевич Цицин, подсчитав наличие семян пшенично-пырейного гибрида, пришел к выводу, что в этом году в колхозах можно будет засеять многолетней пшеницей не один, а два гектара.
Так от отдельных растений в горшочках к двум гектарам многолетне# пшеницы пришел агроном Цицин за восемь лет, и недалеко уж то время, когда многолетней пшеницей мы будем засевать тысячи, десятки тысяч гектаров.
О чем может рассказать еловая шишка
А. Н. Формозов
И белка, и клест, и дятел, и мышь лесная полевка, едят зимой шишки. И все-таки всегда можно, посмотрев на шишку, сказать, кто ее ел, потому что каждый ест по-своему.
Белка обгрызает все чешуи, оставляя от еловой шишки только стержень. Если белка ела шишку, сидя на дереве, то чешуйки широко разбросаны кругом дерева. Если она с’ела шишку внизу, под деревом, весь остаток будет лежать на земле кучкой.
Клесты лишь слегка отгибают чешуйки, а некоторые разрывают вдоль. Неопытному натуралисту шишка, побывавшая в лапах клеста, покажется совсем не тронутой. Клесты едят очень небрежно, вытащат несколько семечек, а потом бросят.
А у дятла обычно в дереве устроена кузница. Дятел загонит в щель дерева шишку, с'ест семечки, а потом летит за новой. Обычно под такой кузницей масса шишек, и все они сильно разбиты.