Четырнадцать преступных предложений. Фактически четырнадцать преступлений, если он передаст эти предложения и их осуществят — а осуществят непременно. Или пятнадцать преступлений, потому что он сам будет соучастником преступного сговора. Или двадцать восемь, если прокурор истолкует каждый пункт как два отдельных сговора — а это вполне возможно. Двадцать восемь дорожек к позору, бесчестью, суду, приговору и тюрьме.
Адвокат проехал по развязке и пристроился в правом ряду. Валил снег. Машин было немного. Держа руль одной рукой, он вынул мобильник. У него было три варианта действий. Первый — не делать ничего. Второй — набрать номер, который ему велели набрать. Третий — набрать номер, который на самом деле нужно набрать, 911, и сразу же — номер местной полиции, дорожного патруля, ассоциации адвокатов и, наконец, своего адвоката.
Он выбрал второй вариант — он с самого начала знал, что так и поступит. Первый ничего не давал, его все равно найдут — и скоро. Третий означал смерть — после многочасовых мучений. Адвокат был маленький нервный человек. Никакой не герой.
Он набрал номер, который ему велели набрать. Поднес телефон к уху, что во многих штатах было бы двадцать девятым преступлением. Но не в Южной Дакоте. Пока еще.
Ему ответил голос, который он слышал до этого четыре раза:
— Вываливай, приятель. — В голосе слышалась улыбка жестокого веселья, как будто его обладатель наслаждался полной своей властью и тяжелым страхом, отвращением собеседника.
Адвокат сглотнул и заговорил, воспроизводя фразы и пункты инструкции в точности так, как они ему были переданы. Заговорил он за семь миль и за семь минут до моста. Мост не очень походил на мост. Дорожное полотно шло ровно, но земля вокруг уходила вниз широкой мелкой балкой. Почти весь год балка оставалась сухой, но через пять месяцев, весной, по ней хлынет талая вода. Дорожники выровняли балку и уложили под мостом сорок громадных бетонных труб, чтобы раз в год опоры моста не подмывало. Весной система себя оправдывала. Недостаток ее проявлялся зимой. Поэтому строители поставили с обеих сторон предупреждение: «НА МОСТУ ГОЛОЛЕД».
Адвокат ехал и говорил. На седьмой минуте разговора он подошел к самому вопиющему и жестокому предложению из всех четырнадцати. Он повторил его точно так, как услышал в тюрьме, — монотонно и без эмоций. На другом конце раздался смех, заставивший адвоката вздрогнуть. Рука на руле дернулась.
Передние колеса заскользили по льду моста, он стал неловко подруливать, и машину занесло — раз, другой, третий. Он пересек все три полосы. Увидел сквозь снег автобус, движущийся навстречу. Большой. Белый. Он ехал прямо на него. В голове мелькнула мысль, что столкновение неизбежно. Разум поправил: нет, времени и места между ним и встречным достаточно, и вдобавок между ними два металлических отбойника. Он расслабил руку на руле, выровнялся, и автобус пронесся мимо. Адвокат выдохнул.
— Что там? — спросил голос в телефоне.
— Занесло, — сказал адвокат.
— Кончай доклад, жопа, — сказал голос.
Адвокат опять сглотнул и продолжал говорить.
Водитель белого автобуса, ехавшего навстречу, провел за баранкой двенадцать лет. Он был опытный и умелый водитель. От расписания он сейчас не отставал. И не превышал скорость.
Но он устал.
Уже почти два часа он вглядывался в сплошную снежную пелену. Ярдов за сто он увидел автомобиль, который летел, виляя, ему навстречу. Из-за усталости реакция его запоздала на долю секунду. А потом занемевшее от неподвижности тело среагировало слишком сильно. Он дернул руль. Слишком сильно — и поздно. И вообще напрасно. Встречный автомобиль выровнялся и был уже позади, когда автобус стал отворачивать. Вернее, попытался. Как раз когда водитель крутанул руль, передние колеса въехали на обледенелый мост. Они потеряли сцепление с дорогой. Основной вес располагался в задней части автобуса — мотор с большим чугунным блоком цилиндров. Бак с водой. Туалет. Автобус превратился как бы в горизонтальный маятник с грузом сзади. Хвост повело вперед, в сторону. Не сильно. Всего на несколько градусов. Водитель пытался выровнять машину, но передние колеса не держались за дорогу.
Водитель боролся с непослушной махиной на протяжении трехсот ярдов. Двенадцать долгих секунд он поворачивал руль влево, вправо, пытаясь прекратить виляние. Но громадный маятник все увеличивал амплитуду. НА МОСТУ ГОЛОЛЕД. Автобус проехал над последней бетонной трубой, передние колеса снова поймали дорогу, но сейчас они были повернуты в сторону твердой обочины, и автобус повернул туда. Водитель нажал на тормоз. Автобус поехал наискось. Он замедлил ход. Но недостаточно.