- Судья Браун спрашивал «есть лёер, у тебя есть лёер? Аппеляция писать лёер есть?» Как попугая повторял.
- Бинго — провозгласил Бернард и оглядел наш консилиум в поисках поддержки.
- Бинго — соглашаемся мы — Найми лоера, Санджая, тебе тут минимум полгода еще киснуть.
Хотя может ей просто с лоером легче общаться на своем сленге: «А не рассмотреть ли нам форму Е-785-БЕ?»
Мне судья Браун тоже сигналит - «Заплати пятерку и выходи.Пока погуляешь»
Меня этот мессидж раздражает — пятерки нет, дома полусвобода и отсутствие работы. Еще и на суд их ходить каждые две недели. Не. Лето пересижу, а там может и аусвайс выдадут.Нервы уже не те, под судом сидеть.
Бежать из под залога? Давно бы сбежал без суда — в синие штаты, где против Трампа голосовали. Нормальные светлые люди. На выборы пошли больше марихуану легализовать, чем выбирать оператора страны.Зачем вообще в 21 веке нужен президент страны? Но уехать не дадут семья, дети, школы и детсады, ипотека. Грузить родных на долг в пять штук, чтобы выйти и орать на них по пустякам?
Буду сидеть. По сравнению со свежевымороженными жаверами Мейфлауэра — я вообще вор в законе. Япончик, Тайванчик, Бидончик — как угодно. Из тех кому трудности федеральной тюрьмы США кажутся смешными. Тут охрана с меня пылинки сдувает — за двести баксов день. Опять же кондиционер, сплю под двумя одеялами — а жена у меня теплолюбивая, не дает летом дома сильно гонять — вот и экономия.
Читаю по три книги сразу — переключая их как каналы ТВ. Довожу чистоту дальняка Мейфлауэра до уровня хирургической операционной пироговского центра. Пусть кто скажет, что боярину западло лить воду из ведра на стены отхожего места.Боярину не гоже ссать в вонючем туалете.
Вечером — час телевидения, когда играют хорошее кино. Знакомые лица известных актеров в тюрьме почти интимны, как встреча с родней.
Как Повествователь в «Бойцовском Клубе», я записан на все группы и кружки. Наркоманы-онанисты, анонимные диабетики, паразиты мозга. Нет здесь только Клуба страдающих раком яичек. Так что Марлу Сингер, я пока не повстречал — девчоночьи собрания отдельно.
Я уверен, что в женском иммиграционном бараке есть русская или украинка — по движению книг в библиотеке вычислил. Когда долго живешь за границей — книги с кириллицей бросаются в глаза как древнегреческая Септуагинта.
Все заседания «анонимных» клубов, церкви и «классов выживаемости» в тюрьме ни фига ни анонимны. В начале каждого собрания заставляют внести имя и фамилию в шерифский свиток. Зверо-ящеры любят создавать психологические профили, чтоб им легче было меня читать. Хер им. Я набил на этом руку обламывая тесты саентологов в прошлом году. Настоящую фамилию пишу только в списках спасённых — участников церкви. А вот на собраниях алкашей, наркош и прочих адептов двенадцати ступенчатой передачи, шоу которых пропустить просто грех — я пишу разную гадость вроде Rusty Knob Turner или Hairy S. Hole.
Пришельцы-лидеры групп хотят меня спасти. Будто понимают — каково ждать очередного заседания чекисткой тройки. В одночасье потерять детей, жену, дом и любимый стол с ноутбуком. Потерять речку, где одна из фамильных собак учила сына плавать. Теннисный корт, где сын впервые попал по мячу. Секретный лаз в заборе зоопарка, через который пролезал, привязав к груди дочку — специальным рюкзачком — когда не было двадцатки на билет. Америка закроется на десять лет, а то и навсегда. Конец света в масштабах одной семьи.
Так что обычно церковь начинается с того, что это я успокаиваю церковников:
- Да, Бог есть, можете не сомневаться. Именно в тюрьме, в окружении белых шлакоблочных стен и решеток, ты вдруг четко, как счетчик Гейгера, начинаешь регистрировать Его присутствие.
Пришедшие с мертвыми глазами церковники уходят от меня просветленными.
Есть парочка — белый очкарик Чад и его громкий негр. Чад хорошо владеет Библией, но совсем не знает правил родной орфографии. Постоянно спрашивает как пишется то или это. Я сперва думал — он шутит. Английскую орфографию — признаться знаю лучше русской. Инглиш зубрил со второго класса, а русский и так родной — чего еще с правилами париться? Теперь, когда мои компы и проги без встроенной русской орфографии — сразу видно какой я неуч.
Негр Чада — лукавый экземпляр. Я его читаю. Он отсидел лет тридцать по каталажкам и чтоб не доживать остаток дней в приюте для бездомных, притерся к богатой белой пригородной церкви. Там его все жалеют за то что он негр. Рассказывает нам как за счет Исуса пристроился в жизни. Типа это форма Велфера такая — прими Его и да не опустеет твой холодильник во веки веков.