Я решительно сворачиваю в Трейдер. Тут своя пекарня, деликатессен, прорва экзотических плодов, мягкие соки, вкрадчивый йогурт — чуть только закрыл дно тележки, а уже перескок за сотню баксов. Стоп. Пора на кассу.
На кассе очередь.Столько дерут и еще в очереди стоять. И тут в голове и возник Дэвид Фостер Уоллес — как живой: «Маяки, хихи-хаха и, конечно же, омары! Обрати внимание, полудурок, на архитектурные погрешности данной модели магазина Трейдер Жузеппе. Кассы не блокируют оба выхода. Только один, а второй, через фрукты если вырулить — свободный. Райончик зажравшийся — экса тут никто и не ждет.
Видишь колонну несущую перекрытие посреди помидорного ряда? За ней сразу— туалет. Паркуешь тележку за колонной, присаживаешься на корточки — завязать шнурок, смотришь снизу вверх, вроде на тележку свою, но на покрытие камер. Потом оставляешь тележку у столба, заходишь в мужской туалет. В туалете моешь руки, молишься всем богам, выходишь бодрой походкой и — рраз, на выход, на выход с такой рожей будто уже заплатил! Маяки, хихи-хаха и, конечно же, омары!»
Возможно, поселившийся в голове дух писателя Уоллеса решил отомстить за украденную священную книгу. Я теперь одержим. От удара адреналина в туалете весь трясусь. Сейчас выйду плюну на тележку и просто поеду домой. А пальцы так и скрещиваются в знак «спаси и пронеси». Губы сами бормочут заклинание: «ЖУК»
По молодости сидел в таштюрьме у нас в хате был солдатик из стройбата по кличке Клот. Еле-еле по-русски говорил, каракалпак. У него на левом плече было написано «КЛОТ», а на правом «ЖУК». Так я узнал мои первые аббревиатуры того что можно отнести к категории «странные шаманские портачки».
Клот означает : Кого Люблю О той Тоскую — это скорее, наверное, заклинание армейских шаманов. А вот ЖУК — это чиста воровская:
- Нема деди-у? А? Жюкь-ми? Жюкь - Желаю Удачной Кряжа-да, бррятан!
«Желаю Удачной Кражи» - сказал я ставшему уже родным голосу Уоллеса в голове и покатил тележку на выход.
С прошлого визита в кенди за езду без пластика, у меня на квитке осталось восемь долларов. Это был приятный сюрприз. Чтобы позвонить домой нужно иметь номер социального страхования, а у меня его, разумеется, в жизни не было. Я приехал в США туристом. И как недавно понял в Кэнди — я до сих пор чертов турист, а не «американец».
Можно было кого-нибудь попросить, но говорить с женой особо не хотелось. Когда я был несколько часов в Евклиде, тамошняя судья выкатила мне выкуп в две с половиной тысячи. Для мелко-уголовных, коим я тогда проходил, достаточно заплатить десять процентов, чтобы соскочить до суда. Тут же дают нормальный городской телефон —мол, давай, ищи бабло, хлопец. Двести пятьдесят долларов нужно было всего-то, чтоб соскочить. Жена обещала приехать. Прождал пять часов, пока не понял — зря жду. А потом перекинули в округ и выкуп отменили до первого слушания уже Кливлендского суда.
Сидеть в тюрьме за двести баксов депрессивно. Но я терпелив.

Кэндиленд выкрашен внутри малярами хорошо знакомыми с творчеством Каземира Малевича. Нарезая круги по бараку я думаю о Малевиче и о том, как бы подружиться с художниками.
Художников в бараке двое — Джеф и Джо. Джеф рисует лубочные татухи и продает их за кофе. Набить портак в Кэнди возможности нет, но те кто практически уверен, что попадет отсюда в лагерь, покупают рисунки про запас, чтобы набить позже — в спокойной обстановке. Вряд-ли Джеф слышал о Малевиче или Пикассо. А вот Джо, наверняка их знает.
У Джо длинные волосы, кропоткинская бородка и лучистые синие глаза за ленновскими очками. Он похож на самого известного проповедника из еврейского местечка Назарет. Фамилия Джо - Дюраж.
«Француз, что ли?» - думаю я, именуя про себя ласково: «дурашка». Дурашка рисует днем и ночью картинки похожие на Гернику.
Я ходил вокруг них и все никак не мог найти способа заговорить с Джо. А Джо, похоже, был еще большим снобом, чем я. Общался он только с Джефом, да и то похоже потому, что оборотистый, явно сидевший не раз и подолгу, Джеф давал ему ручку и бумагу. Сам Джо вряд ли бы мог выкружить снега зимой. Он напомнил мне молодого меня, очутившегося в камере впервые. Я понимаю, что бумага и ручка сейчас для него важнее пищи.
Повод познакомится выпал через пару дней, когда Джефа вышвырнули из Кендиленда.
Джеф громко, на весь барак сказал Шону по кличке Хайзенберг: «Повернись на бок, сука, ты храпишь». Неффу это показалось грубостью и он призвал Джефа к порядку. Джеф спросонок сказал Неффу, что он думает о нем и его жене, и матери, тут Нефф и произнес заветное проклятие: «Пэк ёр щит».