«Вот ведь кто живет на полную катушку!» - подумал я и с едкой завистью ткнул в имидж Бурмистрова липким мозолистым пальцем.
После развала нерушимого союза свободных республик, Бурмистров покинул джумахерию, которую тогда уже вовсю обматывали колючей проволокой. Надо признать что даже в юные времена, приоритеты моего знаменитого друга были выставлены верно: он работал представителем программы «Прожектор перестройки» в Ташкенте. Насаждал пролеткульт.
Позже Бурмистров рванул в Москву где поступил в Государственные высшие режиссёрские мастерские (ГВЫРМ), возглавляемые Всеволодом Малохольным, но продолжал работать в Пролеткульте. Стоит с гордостью отметить, что видеоклип на пролет культовую песню отобразившую суть России в 90-х — «Вологодская пересылка», снимал именно ташкентец Бурмистров.
Я, краснея, от восторга, отбросил швабру и заблокировав камеру и веско по-державному произнес: «Слухаю вас» в гулкие от сквозняков и спецслужб каналы скайпа.
Бурмистров, о работоспособности которого на съемочной площадке ходят легенды как в свое время ходили об Эйзенштене, бодро произнес:
- Здорова, Винсент! Пишешь?
- Драю пол
- Похвально. В здоровом теле — здоровый дух. Я хотел сказать, чистота залог здоровья
- А ты?
- Постпрадакшн. Спать не дают. Продюсер лютует.
- Везет же тебе.
- Везет НАМ, Винсент! Хорошая новость — нашего землячка-ташкентского назначили шефом продюсерской компании «Киив и Нибэ». ОН, правда, не любит землячества, но шанс что сценарий хотя бы прочитают у нас е!
- Круто! А плохая новость?
- Плохая новость что я иду в "Киив и нибэ" в понедельник утром. По Киеву утром, сам понимаешь!
- Дык… этож. Суббота у нас нынче, вельможный княже
- А ты чо, еврей? Не работаешь по субботам? Смари — суб-бо-та, вос-кре-сенье и почти весь день в понедельник — разница ведь во времени ахой-мартановая! Давай Винсентик, давай, ты же можешь как Люк Бессон, ты же наш ташкентский Дэнни Бойл!
Как и все кинематографисты которым к понедельнику до зарезу потребен сценарий, Бурмистров был весь как персик со взбитыми сливками.
- Окай. Про чо писать то хоть чтоб не пальцем в небо?
- Ну ты же у нас писатель. Мне главное по-дешевле. Чтоб не на Крещатике снимать, и не на Баньковой и не в салоне сбитого боинга. В Жидомире где-нить или в Запорижье нехай протагонист отжигает. Чернихов тоже ничо так. Ваще знаешь какая шняга в тренде? Типа школьному учителю химии рак диагностируют. А он сердешнай и давай — во все тяжкие — бандюков, картели всех к ногтю и сразу прэзидентом Украины становится. Любит такое кино публика. Крепко любит. Успеешь? Надо синопсис минимум на двенадцать серий и набросок пилотной серии — страничек сорок, хоп?
- А ты мне оставляешь выбор?
- Ну вот и умничко. Я на другом конце беспроводных проводов — чуть шо вопросы — так ты не стесняйся. Для меня сейчас любое время суток — доброе.
Скайп вымер и из сверкающей как сон мишуры киевской фабрики грёз, я вновь очутился в стареньком здании школы в самом неблагополучном районе Кливленда, штат Огайо. Какого черта я в Москву или Киев не двинул в свое время? Далась мне это деревня американская?
Мне до сих пор неведомо как же это оно — жить на полную катушку, не страхуясь как жил умирающий от рака школьный учитель-протагонист. А коли не знаю, так и в Москве и в Киеве не было бы мне счастья. Счастье то оно где-то внутри —в виде тонкого химического баланса в мозгах и отношение к географии имеет самое относительное.
Если воздух в Кливленде, штат Огайо так же засрат выхлопами как и в Новочеркасске, то где же его искать, счастья та? В опьянении? Так опять же похмелье или прости господи и того хуже — ломка. Опьянение штука веселая, но недолговечная. А посему нужно искать опьянения перманентного. Опьянения от жизни.
Нафиг эту швабру для начала. Раз уж ночь выпала бессонная и вообще — я ташкентский Люк Бессон — пойду-ка в учительскую. Там плюшки и чистая бумага. Заварю кафейку халявного да и творить, творить!
Надо бы вам сказать в Москве и Киеве сейчас не пишут сценариев разве только убер-извозчики. Даже дворники-таджики и те норовят сценарий накропать — на древнем фарси, само собой. Тут ведь вся штука не написать, а добиться чтоб обязательно прочли и дали денег. Бурмистров прочтение гарантировал, а значит можно и рискнуть. Это мой шанс, наконец, зажить на полную катушку.
Кое-как раскидав швабры по углам, я закатал рукава и провел остаток ночи проклиная сквозь зубы древних греков доказавших нерушимость законов драматургии. Дали бы мне волю написал бы космическую одиссею Кубрика, словами Чарли Кауфмана, а "Кииву и Нибэ" нужны было комиксы типа Звездных войн в запорижье или в трускавце-задунайском.