Из церкви нас вскоре выперли.
Я вернулся домой из бандитского Маями и два года прожил с женой душа в душу, медитативно выращивая помидоры на заднем дворе и приторговывая наворованным с ярмарки товаром.
Уроки грибов стали забываться, и я ловко устроился в фирму человека по фамилии Буцман. Официально это была фирма по переработке электронных отбросов. В самом светлом штате США — Калифорнии крайне суровые законы по поводу переплавки старых телефонов, принтеров, телевизоров и прочей электроники. Товары делаются так чтобы служить лет по десять минимум, но экономику потребления это не совсем устраивает. Экономике надо чтобы мы меняли телевизор и телефон желательно раз в два года. А то и в год. Это и есть прогресс человечества.
Если бы Калифорния не ввела правила по переработке электроники, она вся уже давно была усыпана телесканерами и ксерофаксами. В нашем штатике законы не такие яркие и ловкий Буцман этим пользуется. Он скупает калифорнийский электронный отброс с упорством рыбки лоцмана, пожирающей объедки кашалота.
У Буцмана большой склад где трудятся свежие мигранты, которые еще не открыли в себе способностей к великому американскому бизнесу. Для покорных вновь прибывших искателей счастья в США даже термин есть «just off the boat» - только с парохода.
Хмурые от новых реалий и часовых поясов мигранты, копаются в электронных отбросах с надписями «под пресс» и «на переплавку». Они выискивают для Буцмана жемчуг и золотые самородки. Они ранят щупальца разбитыми стеклами айпадов. Старатели смущенно глотают ланч в перерыв и шепчутся, что когда-то сами станут мусорными крупье.Надобно только поработать над кредитной историей.
Когда я впервые попал туда — думал, что попал в сердце американской мечты. Я тогда электронику разную любил больше всего на свете. Игрушки возвращали в магазины пресыщенные калифорнийцы и большинство из них работало прямо из коробки, вернее из мусорной кучи.Молодые рабыни Буцмана стирали с гаджетов пыль и следы выделенных клиентом жидкостей, а после выставляли в онлайн магазин. Лайк нью. Дисплей модель. Бай ит нау.
Я взялся за дело с обычным энтузиазмом и быстро преуспел. В пендоской мифологии это называется селф-мейд-мэн. Освоив несколько видов самого дорогого товара, я наладил быстрый ремонт и повел правильную ценовую политику. Скажу вам без излишней скромности — на новой работе я всегда чрезвычайно лоялен к хозяевам, пока они открыто не начинают вытирать о меня ноги.
Когда я довел прибыли отдела до сорока тысяч долларов в неделю, Буцман поднял мне зарплату — на пятьдесят копеек в час. Теперь я постиг причины недовольства старых работников фермы Буцмана. Я воспользовался ситуацией с ловкостью политика. Школа краснодонского подполья. Мама меня взрастила на книге про Олега Кошевого. Еще была «Повесть о Зое и Шуре» - про девушку с церковнославянской фамилией - Зою Космодемьянскую. Книги научили меня как работать в тылу врага. Вскоре складской лабаз Буцмана превратился в мой теневой полигон. С двумя партнерами — из отдела айпадов и иксбоксов, мои мак буки превратились в королевские брильянты.
Завербовали миловидную молдаванку из отдела готовой продукции. Теперь мы ремонтировали и чистили товар за счет Буцмана, а вот выставляли уже в свой магазин. Озверели настолько, что иной раз даже отправляли товар клиентам за счет почтовой учетки Буцмана. И за всю эту радостную полную творческого заряда бизнес-деятельность, старина Буцман нам аккуратно начислял зарплату. Мы сильно подрезали его доход, но не убили — товар-то он покупал в буквальном смысле «на вес».
Денег снова стало неприлично много. Ловушка американской экономики в том, что и тратить ты начинаешь гораздо больше. Поэтому больше зарабатывать не имеет смысла. Все равно денег не будет. Деньги будут если во многом себе отказывать. Но, позвольте, позвольте, а нахуя же тогда вовсе работать?
Бизнес моделей вроде моего «Буцмана в Буцмане» со стопроцентной прибылью в США практически не существует. Разве только у драг-дилеров.
Драг-дилеры, собственно и сгубили мое предприятие. Ловушка американской мечты состоит в том, что наркотики — легальные и нелегальные составляют тут неотъемлемую часть экономики и культуры.
Когда молодой работник склада — бывший русский, вывезенный в младеченстве из Ростова чувачок по имени Джексон Чен принес нам с Дробертом порошки — мы их готовно занюхали.
Основой готовности моей вдыхать яды первой категории был целый ряд обстоятельств. Я писал очередной опус под названием «Шустрый». Хотя история была передо мной как скатерть самобранка вот уже почти год я никак не мог свернуть ей шею и подать к столу. Утром до работы писать я еще не умел, а после работы с компами меньше всего снова хотелось таращиться в монитор.