Я понимал Серегу. Сам в первый год готов был унитазы чистить лишь бы с Америки не выперли, а вот сейчас вряд-ли…
- Мой судья — мужик — вмешивается Пако
- И чо?
- Пока ничо. Одно заседание пока было. Он мне постановление о депортации зачитал и спрашивает «ты будешь защищаться?» Я говорю а то, конечно буду. Он так молотком по столу звезданул у меня аж телевизор выключился.
Пако лыбиться.
- Какой телевизор?
- Да суд у них тут такой — рядом с гаражом, помнишь куда вас с этапа разгружали — комнатенка. В ней монитор с вебкамерой - ментовский скайп. Раньше в этой комнатке алкаши перед арестом в трубку хукали. Теперь там вершат суд.
-Гаражное правосудие!
Мы помолчали. Серега молчал слева, а Пако — справа. Пако - панамец из Пейнсвиля. Прожил в Огайо всю жизнь — с восьми лет. Женат. Жена тоже без аусвайса, но детишки — мериканцы. Жену не тронули, крутят пока только Пако. Думаю, отпустят. Нас всех отпустят. Как только разберутся в этом недоразумении — так и поеду домой. Даже пешком пойду. Погоды вон дивные стоят. Приду усталый перелезу через забор — напугаю и обрадую всех.
На шконарь присаживается И.Са. Он не понимает зачем мы здесь и когда от нас отстанут. И.Су уже судили один раз. Зачем еще суд? Он больше ничего плохого сделать не успел — сидел в окружной тюрьме. Десять долгих дней. Английский у него хоть и улучшается с каждым часом, все равно пока говённый. Тупит Иса по бездорожью. Зато аусвайс у него есть, чего уж там. Легальный мигрант. Всегда завидовал таким людям — английского не знают, на Америку насрать абсолютно, а вот гринка есть, да. Не то что я — изучал корни старинных англосаксонских наречий и наизусть знаю все лозунги бостонского чаепития и декларацию независимости могу в оригинале цитировать. Не те приоритеты у меня дурака.
В округ И.Са попал за примитивный кухонный бокс.
Он работал в компании фрут-пак. Резал фрут-коктейль для дорогих магазинов. Многие люди хорошо зарабатывают, поэтому порезать арбуз, например, или ананас времени у людей не хватает. Люди покупают уже нарезанный. Режет фрукты для людей И.Са. Он натягивает полупрозрачные виниловые перчатки и режет до крови арбузы с ананасами, как вьетконговский полевой хирург.
Еще он подрабатывает шофером убера.
У И.Сы четыре дочки. Я понимающе улыбаюсь — дочки это здорово, Иса. Каждый год И.Са с женой получают неплохой возврат с налогов на четырех детей — почти восемь косарей. Денег в Америке много — тут их делают, если вы не знаете. Как и все мигранты из голодного края, Иса рачительный и экономный хозяин. Они с женой скопили капитальцу на небольшой, но собственный домик, так чтоб без ипотеки — сразу. Большинство мигрантов из третьего мира распознают в ипотеке страшную разводку. Возможно, они правы. В США надо платить за жилье, даже если дом давно выплачен. В звезднополосатом казино только один реальный игрок-победитель — само казино.
Возник спор: И.Са хотел купить домик в Акроне. Там дешевле и немало бирманцев гнёт спину на заводах «Гудйир». Делают автопокрышки. «Шкура лицо черний будит сапсем. Но зарплят хорош. Очен хорош зарплят. Человек-мьянма много-много. Хорош. Дом Акрон хорош».
Но у прекрасной половины И.Сы было особое мнение. Ее родня обиталась в Индиане.
Родные жены настаивали чтобы домик И.Са купил именно в Индиане. Нашла коса на камень. И. Са не писался ни в какую. Грозил проиграть все накопления в карты и вообще показать жене превосходство тестостероновой формы жизни перед эстрогеновой в контактном бою. Жена тоже была несгибаемой мьянманкой. Когда в Бирме началась заваруха ее заставляли подносить снаряды к минометам и стирать солдатское белье. Девчонка сбежала в соседний Тайланд. Там они с И.Сой и познакомились в лагере беженцев. Невеста была буддисткой, а жених мусульманином. Поженились, приехали по квоте в США — за эту квоту наша миролюбивая держава впарила одной из воюющих сторон кучу старинных кремниевых мушкетов.
Ни Иса, ни его благоверная до сих пор не могут писать и читать по-английски. Для таких беженцев в нашем штате действует Интернешнл Сервис — и с переводом помогут и детей в школу оформить. Вот этой доброй миловидной женщине из Интерсервиса и пожаловалась жена на угрозы И.Сы. По свойски, по-бабьи эдак поплакалась. Не знала что такое «социальный работник» в США.
Уже вечером у холупы, что снимал И.Са на Трискетт остановился ментовский крузер. Удивленный И.Са поехал в окружную тюрьму. Там он отбыл десять дней за вербальный абьюз — то есть за неласковые высказывания в адрес жены. Статья подразумевает возможность насилия. Это делает Ису плохим hombre в глазах новой администрации. Что было с ним дальше я уже рассказывал. А да — судья у И.Сы была настоящая американская феминистка — теперь даже если соскочит с айса ему светит три года запрета на встречу с женой и дочерьми. Нет человека — нет проблемы.