— О чём он говорит? Разве это возможно?
— Неужели вы на самом деле добровольно хотите подвергнуть себя такой опасности?
— Это безумство, а не смелость! Мы не можем согласиться. Я запрещаю вам даже думать об этом! — твёрдо решил председатель.
— Послушайте, господа, что я предлагаю, — заявил учёный Видаль. — Господин Розье прав, считая, что мы должны измерить температуру в верхних слоях атмосферы. Но, с другой стороны, как заметил господин председатель, мы не можем разрешить, чтобы наш молодой коллега рисковал своей жизнью. Пусть в гондоле воздушного шара полетят два уголовных преступника. Если они живыми вернутся на землю, то будут помилованы, а если они погибнут, значит заслужили такую кару.
Такое неожиданное предложение удивило присутствующих, они недоуменно переглядывались между собой.
— Совсем неплохая мысль.
— Нет, господа, мы не можем так поступить, — уверенно заявил барон.
— Этот первый полёт человека на воздушном шаре, несомненно, войдёт в историю. Как же наука может прославлять преступников? Неужели все последующие поколения должны повторять их фамилии?
— Если мы хотим исследовать воздействие атмосферы на живые организмы, то не обязательно нужно высылать людей, — разумно заметил председатель. — Ведь пассажирами воздушного шара с успехом могут быть животные.
— Замечательная мысль!
— Умнее ничего не придумаешь.
* * *
16 сентября 1783 года на лугах под Версалем собрались многочисленные толпы людей, обступив с трёх сторон большой квадратный участок, отгороженный шнурами.
В центре отгороженного участка над помостом высится громадный, украшенный орнаментами шар, изготовленный из шелка и бумаги. Тот, кому удалось протиснуться ближе, видит, что восемь здоровенных парней с трудом удерживают шар за верёвки. Стоящие в первых рядах видят также костёр, горящий под нижним отверстием купола шара. Сбоку сооружена трибуна для членов Академии наук и других почётных гостей. Почти никто не смотрит на трибуну, внимание всех присутствующих приковано к шару, а вокруг него суетятся двое людей. Одним из них был изобретатель Этьенн Монгольфье, а вторым — Пилятр де Розье, который предложил свою помощь при запуске шара и до сих пор переживал, что ему не разрешили подняться в воздух.
Около шара стоит клетка с уткой и петухом, а слуга господина Розье держит за верёвку привязанного барана, который то и дело пытается освободиться от своего опекуна и угодить его рогами.
— Готово! Давайте животных! — крикнул Монгольфье. Помощники поставили клетку с птицами в гондолу, через некоторое время туда удалось поместить и вырывающегося, изрядно испуганного барана.
— Пустить шнуры!
Огромный шар начал легко подниматься в воздух. Публика ахнула словно по команде. Воздушный шар сначала плавно набирал высоту, а затем величаво полетел в восточном направлении.
Зрители, все до одного, бросились за ним. Члены Академии поспешно заняли места в приготовленных каретах и быстро поехали к тому месту, где ожидали приземления шара. В первой повозке мчались Этьенн Монгольфье и Пилятр де Розье, но ехать пришлось недалеко: шар опустился на лужайке всего лишь в четырёх километрах от места старта. Взволнованный Розье выскочил из кареты и в один миг подбежал к груде смятого, сморщенного материала, во что превратился купол шара. Сбоку Лежала треснувшая гондола с клеткой, а баран, высунув голову в образовавшуюся щель, как ни в чём не бывало пощипывал буйную траву.
— Все живы! — радостно воскликнул Розье.
Вскоре прибыли и остальные члены Академии.
Барана выпустили из гондолы, он тут же сильно боднул председателя, как бы доказав, что это необыкновенное путешествие вовсе не подействовало на него. Позднее все занялись птицами. Утка раздраженно крякала и неспокойно поглядывала на окружающих круглым оранжевым глазком, а петух…
— Позвольте! Что случилось с петухом? — очень громко спросил учёный Дювалье. — Ведь перед полётом он был здоров и невредим.
— В самом деле, — признался расстроенный барон де Пресле. — А вот сейчас у него рана на крыле.
— Раненое крыло! Вы слышите, господа? У петуха раненое крыло!
— Значит, вверху не так уж безопасно! — торжественно заключил Дювалье. — Кто знает, что могло бы стать с человеком!
Озадаченные члены Академии молчали, размышляя о полётах на воздушном шаре.
Ну, что ж, видимо, человеку не суждено летать, если даже петух плохо перенёс такой полёт.