– Тогда вот что, сударь. Подберитесь к машине. А когда заведете, я отвлеку их внимание на себя.
– А как же вы? Давайте вместе сбежим!
Старик усмехнулся.
– Не выйдет у нас вместе. Дай бог, у вас одного получится, если я смогу отвлечь их. На вышке, видите, вон, – старик мотнул головой вверх, – пулеметы. Так что план такой. Заводите машину, я отвлекаю, а вы ворота сносите и айда по трассе. Бежать-то есть куда?
Я пожал плечами. Фархад не успокоится, пока не найдет меня и не убьет. Это и морскому ежу понятно. В Ялте ли, в Кафе ли и даже в Ахтияре – везде меня будут ждать. Или его бойцы, или прикормленные стражи шариатской гвардии.
– Юноша, в десяти километрах отсюда по дороге в Акъмесджит есть поворот в сторону горы Ак-кая. Свернете на него. Доедете до скал и увидите указатель на пещеру Алтын-Тешик. Сбросьте машину в пропасть, а сами идите пешком до верхней пещеры.
Там вы найдете наших. Передайте им поклон от меня.
Старик перекрестился и передернул затвор автомата. У меня сжался комок в горле.
– Ну, с богом, юноша.
– Так тебя, значит, Воронцов сюды направил? Этот, ну тот, который дворец тут построил в Алупке, да? – голос с ехидцей шел будто из самой электрической лампы, направленной мне в лицо.
– Послушайте, еще раз вам говорю, – я потянулся, забыв, что руки связаны, – старик сказал, что здесь я смогу укрыться. Он назвал свое имя – Воронцов Арсений…
– Может, хватит уже Ивана разыгрывать, а? Или скажешь всю правду и мы тебя быстро отправим на тот свет, хоть к аллаху, хоть к шайтану. Или я сейчас позову Ахмеда, у которого твои дружки из шариатской гвардии забили камнями дочь. Так он тебя так оприходует, что ты будешь молить, чтобы мы тебя поскорей убили!
Я заскрипел зубами, вспоминая, как я прорвался сквозь ворота, как старик расстрелял охранников на вышке, как я шел под палящим солнцем через горные перевалы…
Удар ноги выбил из-под меня стул, и я упал. Лежа на полу, я увидел, как в помещение кто-то вошел.
– Прекратить! – раздался высокий мужской голос. – Жабров, сколько раз уже было говорено, пытки – это у них! А у нас или сразу признается, или со скалы сбрасываем!
– Дык ведь это, Искандер, – голос слегка изменился, – ты, конечно, в авторитете и все такое. Мы тебя все оченно уважаем.
Только вот насчет того, как допрос вести, – это уж мы сами разберемся. Тем более что Совет так и не принял решение о запрете пыток. А этот типаж оченно подозрительный. Каким-то образом смог пройти сквозь патрули гвардейцев. Про Воронцова тут шнягу прогнал. Мол, он у какого-то барыги чалился с другими и помог ему с побегом. А мы же все видели, как его бомбой разорвало, когда на турецкую облаву на перевале нарвался.
– Подыми его, сейчас разберемся.
Меня рывком сдернули с пола и усадили на стул. Я, сощурившись, посмотрел на говорящего, чей голос показался до боли знакомым.
– Вот так встреча! Камиль! Развяжите его немедленно!
Я смотрел на говорящего, все еще не веря своим глазам. Искандер. Мой бывший одногруппник. У которого я когда-то увел девушку. А потом дрался с ним из-за нее. И с которым в итоге подружился. Когда Амина бросила и меня. Эх, как же мы напились тогда с ним…
– Так вы, значит, знакомы, – Жабров снял кожаный передник и закурил.
– Знакомы, – бросил Искандер, помогая освободиться мне от веревок, – я за него ручаюсь.
– Это хорошо, аркадаш. Только это ведь не означает, что его не могли завербовать и забросить к нам. И ежели потом выяснится, что он совсем не тот, кого ты знал раньше, сам понимаешь…
Искандер пристально посмотрел мне в глаза. Я вкратце рассказал всю историю, опустив некоторые подробности.
– Я его заберу к себе. Под мое личное поручительство, – Искандер помог мне встать и, придерживая, повел к выходу.
– Якши, Искандер, забирай. А вечером на Совет вместе с ним придешь, – Жабров зло усмехнулся, – там и поглядим, что стоит твое слово.
– Воронцов классный был мужик. А знаешь, чем он до всего этого занимался? – Искандер достал бутылку массандры и разлил по пиалам. – Историю преподавал в Севасте. В Военно-морской академии. Ну а когда началось… Вначале, как и все, ходил на митинги. Статьи писал в Интернете. Пока его квартиру с женой и внуками не взорвали. Потом пропал на полгода.
Искандер замолчал и поднял пиалу.
– Давай не чокаясь. Светлая память ему.
– Амин!
Я оглядел крохотную каморку Искандера, где мы сидели. Узкий топчан, портрет Гаспринского, стопка книг в изголовье вместо подушки, пара охотничьих ружей в углу. Тусклый свет лампочки выхватывал из полутьмы надписи арабицей на стенах.
– Ты, наверное, слышал, как в порту один за другим подорвали два турецких торпедных катера и американский эсминец? Так это его группа устроила. Воронцов же был до гражданки боевым пловцом. Он бы еще потопил корабли, да нашелся предатель. В общем, он смог уйти, шел к нам, да попал в засаду на перевале. Мы видели взрыв, думали, он погиб, а он вот, значит, выжил…