– Как я могу летать, если не уверен в исправности машины.
Федя и сейчас с механизмами чудеса творит. Ребята, поехали к нам в гараж, когда ещё случай подвернётся, убедитесь, какие у Фёдора золотые руки, – в словах Полковника я уловил просительные нотки.
На посошок разлили остатки, провозгласили: «За Победу!»
Попрощались с Арсеном, который не мог покинуть рабочее место. Так я первый раз увидел живого Кавалера ордена Славы, он был разведчиком. Вышли на улицу Шаумяна, которая бурлила весенним настроением. Додик идти воспротивился, на уговоры фронтовых друзей категорически отрезал:
– Мне приказ идти на запад, вам в другую сторону, – и решительно пересёк проезжую часть в направлении троллейбусной остановки.
Мне не хотелось расставаться с уважаемыми собеседниками, из вежливости я попытался отвалить, на что получил приказ Полковника на участие в этой экскурсии. Как лейтенанту запаса мне оставалось исполнять приказ. Наша группа перешла на другую сторону улицы Шаумяна, миновали толпу людей, которые снимали и сдавали внаём квартиры для иногородних, и не торопясь пошли по аллее. Слева возвышалось здание редакции газеты «Советская Кубань», на углу улицы Красной зашли в продовольственный магазин, в котором купили кой-какие продукты. Справа виднелся забор Первой Городской больницы, его загораживали жёлто-синие троллейбусы, находящиеся на отстое.
Стоило Полковнику поднять руку, первое такси остановилось.
Он спокойно открыл переднюю дверь, а нам приказал:
– Располагайтесь!
Меня удивило, что протеста со стороны таксиста не было, в те времена они были довольно нагловатыми персонами, сами выбирали пассажиров, а не наоборот.
– Куда едем, фронтовики? – неожиданно приветливо прозвучал голос водителя, на левой стороне его пиджака горели орденские планки.
– В кооперативный гараж на Селезнёва, кафе «Три берёзы», ямщик, погоняй лошадей!
– Без проблем! – таксист щёлкнул таксометром, и мы тронулись. Ветерок ворвался в салон сквозь окно, которое открыл Полковник.
«Фронтовик фронтовика чует издалека. Уважают друг друга», – подумал я, с удовольствием располагаясь на заднем сиденье.
Мы быстро оказались перед воротами кооперативных гаражей, человек в пилотке выскочил из сторожки и пытался остановить «Волгу», которая со свистом решила въехать на гаражную территорию. Полковник махнул рукой. Сторож стал смирно и повоенному отдал честь.
– Выправку ты с ним репетировал? – спросил, смеясь, Григорий у Полковника.
– Пришлось голос повысить, мою лайбу чуть не проспали, объяснил народу, кто здесь председатель, – спокойно разъяснил лётчик-истребитель.
Машина остановилась перед металлическими зелёными воротами. Мы вышли. Такси развернулось и уехало. Ворота отворились, Полковник щёлкнул выключателем, я был потрясён увиденным. Открылось чистое, освещённое люминесцентными лампами помещение с ровным полом, выложенным метлахской плиткой, и стенами, облицованными белым кафелем.
– Это операционная? – спросил я автоматически.
– Привыкли машины в хлеву держать, хотя настоящий хозяин скотину в чистоте держит, – шутливо рявкнул Полковник.
– Председателю кооператива не пристало иметь замусоренный гараж, – заметил техник-механик.
У противоположной от ворот стены стоял письменный стол, а вокруг несколько стульев. У левой стены от пола поднимался шкаф.
– Милости прошу, заходите и располагайтесь, – пригласил Полковник.
Всё ещё находясь в некотором удивлении, я прошёл вглубь гаража. В шкафу, который оказался вешалкой, в прозрачном полиэтиленовом пакете с «молнией» висел тёмно синий парадный китель с погонами полковника, весь увешанный наградами.
На левой стороне в верхнем ряду блестели ордена Ленина и Боевого Красного Знамени.
– Полюбуйся на мои военные достижения, говорю об этом всем любопытным, держу этот иконостас в гараже со времён вступления в должность председателя гаражного кооператива, чтобы не объяснять проверяющим, которые часто заглядывают ко мне, с кем они имеют дело. Вопросов задают значительно меньше, когда видят боевые заслуги перед Отечеством, – сказал Полковник улыбаясь.
– Так ты будешь показывать свою «Волжанку»? Если присядем – не до экскурсий будет, – остановил Полковника Фёдор.
Вышли на улицу, соседний гараж оказался сдвоенным. Зажгли свет – это был настоящий гараж автомеханика. Ни кафеля, ни каких-то других излишеств не было и в помине, в состоянии ремонта оказались две машины. Белая «Волга» лётчика-истребителя стояла радиатором к выходу. Никелированная решётка и бампер ещё не были установлены, видать, Фёдор не добился полного совмещения деталей. Техник неожиданно пояснил: