Солнце светило, но октябрь – это не летний месяц, руки слегка озябли от холодных фруктов, которые легко отрывались от веток и заполняли фруктовые ящики, приготовленные заранее. На душе было радостно, захотелось поздравить Анастасию Матвеевну с днём автомобилиста, который можно праздновать каждую пятницу, что я и сделал, когда вишнёвого цвета «Мерседес» с кожаными сиденьями такого же цвета медленно проследовал через ворота, которые я кинулся открывать, хотя это не входило в мои обязанности.
Анастасия Матвеевна даже не взглянула на меня сквозь открытое окно роскошного автомобиля. Машина бесшумно выехала на дорогу и понеслась по делам, унося хозяйку и тайну осеннего утра.
Мой взгляд успел разглядеть номер А 041 ГУ.
В голове вдруг пронеслось: «Агу, младенец, ты у неё сорок первый, рыбья холера!»
На душе стало грустно.
Лермонтов, Бэла и ротвейлер
(рассказ)
Моя любовь к Лермонтову зародилась в ранней юности, после просмотра фильма Ираклия Андроникова «Загадка Н.Ф.И.». Меня поразило, как стихотворения наполняются таинственным и реальным смыслом, когда узнаёшь, кому они посвящены. Прочитал все стихи о неразделённой любви поэта, и Михаил Юрьевич опустился с небес, где, по моему мнению, обитали поэты, обладающие божественным талантом.
В середине семидесятых годов прошлого века я работал в проектной организации. Мы занимались ремонтом оросительных систем, которые в связи с производством кубанского риса необходимо было поддерживать в работоспособном состоянии. Должность заместителя директора по хозяйственной части меня вполне устраивала, в обязанности входило снабжение предприятия оборудованием, материалами и приборами.
Разработки велись на ватмане, копировались на кальку, с неё размножались и переплетались в тома официального проекта, поэтому множительная техника была необходима. Приобрести такое оборудование было сложно, потому что каждый множительный аппарат и печатающая машинка регистрировались в отделах Министерства внутренних дел. Это сейчас можно зайти в магазин, купить ксерокс и печатать всё, что хочет моя собственная «свобода слова». Я получил задание приобрести копировальную технику, работающую на аммиаке, и приступил к исполнению.
Выяснилось, такое оборудование выпускается в городе Лермонтов в районе Пятигорска. Сама судьба предложила мне совместить приятное с полезным. Шёл 1974-й год, приближалось 160-летие великого поэта. Я решил за государственный счёт удовлетворить своё любопытство и побывать в местах, где Михаил Юрьевич отбывал ссылку.
После необходимых действий у меня на руках оказалось разрешение районного отдела милиции на приобретение трёх светокопировальных аппаратов. Я отправился в путь на самом распространённом в те времена внедорожнике «Кубанец». Управление снабдило меня просительно-рекомендательным письмом, а самоуверенности у меня хватало. Самое трудное в этом мероприятии было то, что наша потребность в копировальных аппаратах не была включена в план завода. Если идти правильным путём, «размножаться» мы бы начали не раньше чем через год. Мне хотелось решить эту проблему за неделю.
Завод представлял собой современное здание из стекла и бетона. Высокий уровень секретности начинался с проходной и шататься по цехам не позволял. Я проник в отдел снабжения, которым управляла женщина лет пятидесяти.
– Мы всё отпускаем только по утверждённым фондам или по распоряжению начальства!
Такая формулировка меня не устраивала. Бухгалтерия встретила меня без энтузиазма.
– План мы выполняем, сверхплановый выпуск в распоряжении директора и главного инженера, – разъяснил мне вежливо седой главный бухгалтер.
Я шёл по служебному коридору удрученный и подавленный, когда на двери прочитал табличку: «Секретарь ВЛКСМ». Вспомнил, что сам являюсь секретарём комсомольской организации.
Недолго думая, вошёл в роль комсомольского вожака, который приехал обменяться опытом.
Открыл дверь и замер. Передо мной за большим столом сидела молодая девушка лет 23, с короткой стрижкой густых тёмных волос, в блузке кремового цвета и юбилейным значком ВЛКСМ в честь столетия Владимира Ленина.
– Здравствуйте, – проговорил я, смущённый торжественностью кабинета, но продолжил движение. Девушка поднялась со своего места, тоненькие пальчики опирались на крышку стола, тёмно-бордовая юбка плотно облегала бёдра.
«Сто восемьдесят сантиметров, не меньше», – подумал я. Пропорциональное сложение подчёркивало стройность и античную женственность, глаза тёмные, не вглядываясь в меня, пленили открытостью и приветливостью.
– Здравствуйте, – сказала она, отчетливо выговаривая каждую букву. Я с удовольствием пожал протянутую мне руку.