– Ничего не надо. Я уезжаю в Ставрополь на совещание. Мы увидимся в Тамани?
– Естественно! Весь район оповещу, чтобы поддержали нашу дружбу, – ответил я, но комсомольского задора не почувствовал, в душе были сумерки.
– Я спешу…
– До свидания! – сказал я печально.
Бэла кивнула, повернулась и медленно пошла к автомобилю, за рулём которого сидел Фарид. Мне не хотелось его видеть. Я поднялся в машину, достал из пачки документов пропуск.
– Поехали!
Через шесть часов мы въезжали в Краснодар, но я не чувствовал себя победителем даже на другой день, когда начальник поздравлял меня с успешно выполненным заданием и грозился выписать премию по итогам квартала.
Михаил Полищук
Полищук Михаил Иванович – заместитель председателя Балтийского отделения Союза писателей России Виталия Шевцова по международным контактам.
Родился в Москве 16 мая 1948 года. Учился в Ленинграде. Инженер-океанолог. Много, до 1998 года, ходил в море. Основной район работ – Антарктика. В 1987 году защитил диссертацию – кандидат географических наук.
С 1972 года по настоящее время проживаю в Калининграде. В системе Атлантического научно-исследовательского института рыбного хозяйства и океанографии проработал с августа 1972 до апреля 2014 года.
Член Союза писателей России с 2006 года.
Член Международной Гильдии писателей (МГП) с 2011 года. Региональный представитель МГП с 2013 года.
Про то, как один попробовал…
Было плохо. Так ужасно безысходно плохо ей никогда не было.
Она проснулась, нет – не проснулась, а скорее очнулась на полу в тёмном коридоре. Боль была во всём теле – саднило, горело, колотило и не только снаружи, но и изнутри. Не было сил подняться на ноги. Осторожно, чтобы не громыхнуть, поползла вперёд, повернула направо и упёрлась головой в дверь спальни. Там, за дверью, на широкой супружеской кровати был Он. Спал себе спокойно, спал не один – с женщиной… Несмотря ни на что, Она знала, что помочь ей может только Он. Из последних сил Она обползла кровать, осторожно дотронулась до свешенной руки. Она так любила эту тяжёлую, властную мужскую руку… После того, что случилось два месяца назад, Она искренне полагала, что теперь её место на 288 кровати, что она, а не эта женщина должна спать с ним, это к ней он должен прижиматься во сне и шептать нежные слова. Она имеет на это право. Она отдала ему всё. Но ничего такого не произошло. Он продолжал спать со своей женой и, кажется, по-прежнему любил только эту женщину. Ну и что из того, что в семье трое детей? Она могла нарожать ему больше. Правда, по вечерам, возвращаясь с работы, Он притаскивал для неё (только для неё) разные вкусности, красивые безделушки, подарил тонкую блестящую цепочку, стал больше времени проводить с ней – обнимал, целовал, но каждую ночь уходил спать к жене…
Мужчина проснулся, щёлкнул выключателем ночника и, наклонившись, зашептал:
– Да ты что, Лора? Четыре часа. Обалдела совсем? Ты чего?
– Ф-ф-ф… м-м-м… ы-ы-ы… м-м-м… и-и-и… (далее ультразвук), – неожиданно для себя ответила она через плотно сжатые зубы.
– Да что с тобой?
Если бы сейчас она могла заговорить, то, конечно, сказала бы.
Она бы ему всё сказала:
– А то ты не знаешь, что со мной? Ты не помнишь, как это было?
И, наверное, заплакала, если бы смогла…
Пополнение семьи
А начиналось всё с рождения. Жизнь всегда начинается одинаково – с рождения. Хотя в этот раз для семьи всё началось с визита в общество служебного собаководства, куда «по блату» их направил папин сослуживец, собаковод дядя Женя, как его звали дети.
Женя был увлечён очень крупными собаками – догами, поэтому друзья окрестили его «большим собачником», хотя он был худощав и невелик ростом. Доги – это здорово: благородные величавые красавцы, хороши, но представить себе дога, живущего в малогабаритной «двушке», густо населённой в основном мужиками (в семье росли три сына), было сложновато. Именно квартирный вопрос не позволил семье раньше завести собаку. Да ещё дети маленькие, ну какая там собака… Вот и получилось, что Денис (старший) проскочил возраст, когда собака была ему нужна больше всего на свете – уже женихался. Средний, Виктор (Витенька), вообще не был сентиментален, единственная признаваемая им порода – это «милицейский пёс Мухтар» – такого мама никогда не разрешит держать в доме. А вот младшенький, Ромка, как раз созрел – без собаки жить не мог, какая это жизнь без собаки в восемь лет.
Танюшкины аргументы типа «дети маленькие» уже не проходили.
– Большой я, – справедливо негодовал Ромка, – и не Ромка, а Роман Михайлович!